Нижегородская Митрополия

Дудин монастырь: возрождение продолжается

Командировка в монастырь — всегда особое событие, а уж если речь идет об обители, где не бывал ни разу, тем более. Готовясь к поездке в Дудин монастырь, я, конечно, перечитала о нем множество материалов, просмотрела сотни фотографий. И все же когда собственными глазами увидела это святое место, не смогла сдержать вздох восхищения: «Какая красота!»

Мы приехали в Дудин монастырь февральским днем. Холодно, снежно, были сомнения даже: проедем ли? Не придется ли машину откапывать? Не пришлось. Сначала мимо населенных пунктов ехали, потом территория монастыря началась. Будто белоснежную скатерть расстелила для нас природа, а по центру ее — вычищенная трактором дорога. А вот и сам трактор и еще несколько автомобилей на стоянке. Выходим из машины, оглядываемся. Два добротных дома и несколько вагончиков. А где же храм? Где гора? Где виденная на всех картинках Ока?

— Сейчас все увидите, — улыбается встречающий нас иеромонах Дорофей (Баранов), насельник возрождающейся обители. По дороге к монастырю он произносит полное его название, с сожалением делая упор на слове «бывшего»: архиерейское подворье бывшего Свято-Никольского Амвросиева Дудина мужского монастыря.

— У владыки Георгия такое благословение: монастырь открывается, когда в общине собирается десять человек, — отец Дорофей объясняет, почему подворье пока официально не оформлено как монастырь. — Нас пока четверо: я и трое трудников.

Все четверо подвизаются здесь полтора года. Настоятель подворья — Никон (Ивашков), игумен Саровской пустыни. Ему здесь все до кирпичика знакомо: в 2009 году он был назначен строителем восстанавливаемого монастыря.

— Мне отец Никон давно об этом монастыре рассказывал, показывал фото, — вспоминает иеромонах Дорофей, пока мы спускаемся по ступенькам вниз, — а сам я его впервые в 2016 году увидел, когда 24 октября на празднование Иверской иконе Божией Матери приехал. Первое впечатление: если и возможен рай на земле, то он в Дудином монастыре. Серьезно! Сейчас монашеская жизнь в основном развивается в крупных населенных пунктах, а здесь едва ли не единственный монастырь в епархии, ну, может быть, Оранки еще, но там тоже село рядом находится. А здесь ничего нет, все населенные пункты отдалены от нас. Пустынное место. Для монашества такое уединение ценно…

Об уединении напоминает и тишина вокруг. Никаких посторонних звуков — только легкое поскрипывание деревянных ступенек под ногами. В одном месте ступени переходят в небольшую площадку. Делаю по ней шаг вперед, поднимаю глаза, и дух захватывает от восторга. Чуть ниже, на плато, будто на ладони — белый монастырь на белом фоне. Еще ниже белая Ока. Ощущение чистоты, покоя и благоденствия.

— Видите, здесь очень небольшая территория, монастырь как бы на выступе в горе находится, — объясняет батюшка. — Раньше это место «полугора» называлось. В старых описаниях так и написано, что Дудин монастырь находится на полугоре. После монастыря опять спуск к Оке идет.

Сейчас Ока скована льдом. На той стороне — Желнино, чуть дальше, правее — Дзержинск. Отрываясь от этой живой картины, я «натыкаюсь» взглядом на ствол березы, на котором ножичком выведено, увы, традиционное «Юля+Коля».

— Такие надписи были и в храме, — рассказывает отец Дорофей. — Он был восстановлен в 2009 году, до этого были руины. Видите красную стену? Это остаток часовни. Храм был примерно в таком же состоянии.

Реставрационные работы в Дудином монастыре ведутся с осени 2006 года. За это время вернули к жизни единственную уцелевшую монастырскую постройку — храм в честь Успения Божией Матери. Поначалу казалось, что сохранить древний храм невозможно — настолько он был поврежден. Но получилось! С нуля, но на прежнем фундаменте отстроили колокольню, которая была полностью разрушена. В планах восстановить и часовню, от которой, повторюсь, осталась лишь одна стена.

— У нас уже утвержден проект келейного корпуса, — рассказывает о ближайших планах отец Дорофей. — Небольшого, человек на 15. Дудин монастырь исторически большим не был, места-то мало. Максимум 30 насельников.

Интересна древняя история монастыря. Точная дата его возникновения неизвестна. Из надписи на Евангелии, когда-то принадлежавшем Дудину монастырю, а сейчас хранящемуся в нижегородских архивах, видно, что в 1408 году монастырь был уже обустроен и имел настоятелем игумена. Есть сведения, что во время своего хождения в Нижний Новгород обитель эту посещал преподобный Сергий Радонежский. Помнят эти стены и Ивана Грозного.

— Монастырь был обеспеченный, даже цари жаловали ему земельные угодья, — продолжает экскурс в историю отец Дорофей. — А после того как Екатерина Вторая лишила многие монастыри, в том числе Дудин, земель, он оказался за штатом и в 70-х годах XVIII века был упразднен, после чего стал приходским храмом села Подъяблонное. Поскольку он был в стороне от населенных пунктов, после революции на какое-то время про него просто забыли, но в 1937 году вспомнили: священника расстреляли, храм закрыли. Он начал превращаться в руины. К нам приезжают люди из Дзержинска, Нижнего Новгорода и рассказывают, как в детстве сюда в походы с палатками приходили. Испытывают приятное удивление: когда-то в центре храма был чуть ли не костер для рыбаков и туристов, среди развалин можно было непогоду переждать, а сейчас такое благолепие!

Мы заходим в храм. Сейчас и правда трудно поверить, что еще 15 лет назад здесь были руины. Кругом росписи в светлых нежных тонах. На столпах и стенах — преподобные, по периметру — сцены из жития святителя Николая. Этот придел освящен в честь одного из самых любимых наших святых. До революции люди шли поклониться древнему чудотворному образу Николая Чудотворца в кованом окладе. В 30-х годах XX века этот образ бесследно исчез, как исчезли другие святыни обители: икона Успения Божией Матери в серебряной чеканной ризе с позолотой, напрестольный сребропозолоченный крест с 23 частями святых мощей, древние Евангелия. От прошлой жизни храма, увы, остались лишь его стены…

Но вернемся в сегодняшний храм. Справа вход в более древний придел — Успенский. Но в него мы попадем чуть позже. Прежде об одной иконе, мимо которой просто невозможно пройти. Она притягивает к себе, в какой бы части храма ты ни находился. Издалека даже почудилось, что это древняя икона Иверской Божией Матери, но, подойдя ближе, поняла: это литография иконы. Как пояснил отец Дорофей, своими размерами литография и киот в точности совпадают с оригинальной иконой и киотом, которые находятся в Иверском монастыре на Афоне.

— Иверская икона особо почитается на Афоне, поэтому мы выбрали ее своей покровительницей, — рассказывает отец Дорофей. — Это связано с историей самой святыни. Когда она явилась по воде на Афоне, через нее Богородица пророчествовала, что пока икона находится на Афоне, братия под ее защитой. Но придет время, Иверский образ Афон покинет, и монашеская жизнь там закончится. Надеемся, что даже если на Афоне закончится, в России все же продолжится. Мы видим, что монастыри хоть и нескоро, но восстанавливаются, монашество постепенно развивается.

Рядом с иконой Иверской Божией Матери — вход в Успенский придел. С него и начинался когда-то этот храм.

— Стандартная церковь для XVII века, — поясняет отец Дорофей, — четверик бесстолпный. Таких в старой Москве очень много. Никольский придел был пристроен позднее. Он отапливался, был зимним храмом. А Успенский — летним.

Сейчас отапливается весь храм. В нем тепло и очень уютно. Захотелось на службе здесь побывать. По словам нашего гида по обители, народу на литургию собирается не так много, особенно в последний год. Но все же постоянные прихожане есть.

— Здесь место достаточно удаленное, зимой даже бывают трудности с проездом, — говорит батюшка. — Поэтому монашеские правила мы здесь исполняем и служим практически в уединении. И это хорошо. Нам важен монашеский покой.

И все же люди сюда приезжают, и поодиночке, и группами. И всем здесь рады. Никто, как в старину говорили, не уходит тощ и неутешен. Вот и меня после интервью пригласили в трапезную, которая находится в одном из вагончиков. Чисто, тепло, уютно, есть все необходимое для хозяйства. Немного непривычно было наблюдать, как мужчины — два трудника — хлопочут возле плиты, в то время как я просто сижу. Но от моей помощи они категорически отказались: гостья. Да и у самих у них дело ладилось, да с каким теплом и радушием! А на мои вопросы о сложностях монастырской жизни только улыбались: все трудности чисто бытовые, а значит, решаемые. Главное, повторили они мысль отца Дорофея, здесь есть то, чего лишены многие монастыри: желающие монашествовать в настоящем уединении, которое сейчас большая редкость, здесь найдут и удовлетворят это желание.