«У нас сегодня будет три урока: Сарлей, Симбилей и Горные Березники», — ударив трижды в колокольчик, возвестила всем пассажирам микроавтобуса Ирина Беспалова, руководитель миссионерского путешествия в Дальнеконстантиновский район. Уже более 20 лет она ездит по Нижнему Новгороду и области — туда, где доживают свой век разрушенные храмы, помогает поднимать их из руин, возрождать приходы. 24 сентября мы, журналисты, влились в ряды миссионеров. И вместе со всеми отправились усваивать уроки минувшего столетия. Отчего столько храмов по области стоят в таком удручении? И какую плату мы можем сегодня принести за ошибки наших прадедов?
Была школа, встал храм
Первым на карте миссионерского маршрута было село Сарлей. В нем два храма. Один из них — в честь Успения Божией Матери — построен в 1812 году и закрыт в 1938-м. В 2010 году его передали верующим, в одном из помещений оборудовали молельную комнату с иконостасом и алтарем. Мало с тех пор что с виду изменилось, зато приход сложился. Хотя и небольшой, человек двадцать, но крепкий.
Встретили нас с душой. С детишками пришли. Жмурятся на утреннем солнышке у входа в храм, а в трапезной у них уже стол накрыт, ароматами манит. Пироги, блины, оладьи из кабачков, соленья разные, варенье из земляники и, как венец щедрой деревенской снеди, картошка с дымком и сметаной. Ух! Крепка на селе традиция встречать гостей. Видно, что все последнее — на стол. В деревне, известно, все просто живут.
Всего каких-то два года назад Ирина Алексеевна со своими помощниками были в Сарлее. Тогда и стенд установили, и табличку с названием храма повесили. А на сей раз приехали, чтобы передать успенскому приходу набор хоругвей и православную литературу для приходской библиотеки.
На церкви до сих пор нет купольного креста, и внешне она не похожа на Божий храм. В советский период в здании церкви была школа.
— Я здесь и училась, и работала, — вспоминает жительница Сарлея Наталья Гапеева. — Еще маленькими детьми мы знали, что здесь была церковь. Нам учитель истории рассказывал. Однажды я осталась в школе совершенно одна — пол мыла. Вдруг стала прислушиваться: будто церковный хор поет, песнопения откуда-то доносятся, дивные. Не по себе стало…
Неподалеку от Успенской церкви — Никольский храм, он действовал с 1822 по 1938 год, бывшая краса села. Сейчас полуразрушен. До самой перестройки 1990‑х годов в его стенах располагался лимонадный завод, о чем долгое время напоминали горы битого стекла.
Прихожане привели территорию храма в порядок, убрали мусор и скосили траву. Перед прощанием мы обошли храм крестным ходом. С новыми хоругвями и молитвой о его возрождении.
В гостях у былого величия
Вторым по пути нашего движения стало старинное село Симбилей. Некогда богатое, теперь оно опустело и утратило былую значимость. В зиму остаются примерно 15 домов. Летом оно, как и многие деревни, оживает. Дачников привлекает особый характер этого места — старинные постройки из красного кирпича, выстроенные в одном стиле, величественное здание-крепость с полукруглыми арками, Спасо-Преображенская церковь и подступающий к ней заросший барский парк.
Церковь впечатляет своими архитектурными формами и красотой. Даже несмотря на то, что лишена куполов и кровли, заросла деревьями и кустарниками. Неслучайно около 10 лет назад она была включена в реестр объектов культурного наследия. В прошлом она входила в состав усадебного комплекса графов Орловых-Давыдовых, одного из древнейших дворянских родов, а в 1935 году была закрыта и разграблена.
В Симбилее к нашему приезду подготовились. Площадка перед храмом выкошена, поклонный крест подновлен. Постарался житель села Евгений Шведский, который тоже пришел на встречу с нами. Разговор получился короткий: «А что тут такого? Посмотрел на крест — он весь облез. Ну нехорошо же?! Подкрасил. Построить храм ведь еще ничего не значит, — размышляет он. — Вот душу свою исправить… Мы все в нательных крестах ходим. А в Бога-то кто из нас верит?»
— Володь, набери на колодце воды для молебна, святить сейчас будут, — две женщины поставили перед ним пустые ведра. Молча берется за ведра и энергичной походкой устремляется вперед.
От церкви глаз не оторвать. Молчит и смотрит своими выщербленными стенами и открытой, без купола, кровлей прямо в небо… К солнышку тянется.
— А меня в этой церкви крестили, — говорит самая пожилая жительница Симбилея Нина Борисовна Улитина. Бабе Нине 89 лет, уже трудно держаться на ногах, но на встречу пришла, со стульчиком. — В эту церковь меня бабушка водила. Однажды стою в храме, подпеваю. Годов пять мне было. Вдруг все перестали петь и слушают меня. Этого я никогда не забуду! Вышли из храма, а меня все встречают, поздравляют. Помню, как храм у нас ломали — баграми. Нас, детей, привели, мол, смотрите. Мы стоим, плачем. Вдруг один мужик залез на самый верх — крест ломать — и сорвался на наших глазах вниз. Церковь была богато украшена, — продолжает вспоминать баба Нина. Лицо ее тут же светлеет, а пробившиеся слезинки высыхают. — Стены были покрыты росписями и разноцветной мозаикой. Когда храм рушили, мы собирали мозаику в траве и ставили дома рядом с иконами. Жизнь бы свою отдала, только бы храм наш снова был, как прежде.
Около церкви уже собралось изрядно народу. Что храм на средства графа Владимира Орлова-Давыдова построен, знали, конечно же, все, а о том, что еще один престол был в честь великомученика Георгия, удивлялись: «Так вот почему у нас на Егория в селе всегда широкий праздник!» Говорили и о тех, кто за веру и эти храмы стоял. И о том, как будем этот храм в Симбилее поднимать. А затем помолились. Протоиерей Иаков Шибаев, настоятель Сергиевской церкви в селе Тепелево, совершил водосвятный молебен на начало доброго дела. И мы обошли крестным ходом вокруг храма.
Земляки территорию вокруг церкви договорились привести в порядок — очистить от поросли и крапивы и положить начало возрождению своей святыни.
Сон сентябрьским днем
День уже начал клониться к вечеру, когда мы подъезжали к Горным Березникам. Вся улица и венчающий ее с правой стороны Троицкий храм поднимаются в небо. Деревня расположена на горе, со всех сторон открыта ветрам и смотрит далеко-далеко — на луга, перелески и холмы — до самого горизонта. Нас уже ждали.
— Это вы нам храм восстановите? А правда, что скоро сюда приедут нашу церковь поднимать? — посыпались настойчивые вопросы, не успели мы даже из машины выйти.
— Да, приехали вам помочь, только начинать это большое дело придется все же самим, а там, глядишь, и Бог помощников пошлет.
Церковь в честь святой Живоначальной Троицы — по пояс в крапиве и репейнике. На кровле березки растут, а окна крепкой еще кладки заложены кирпичом. Храм будто спит. А ведь меньше столетия назад в нем собиралось до тысячи человек — жители двух Березников — Горных и Ямных, что в овраге, под горой. Храм был трехпрестольный, каменный, с колокольней. По проекту архитектора Павла Домбровского. До него здесь тоже храм был. Каменный с одним престолом, унесенный сильным пожаром, а еще раньше, в 1876 году, на этом месте стоял деревянный и имел четыре престола! В 1936 году церковь закрыли, а последнего священника протоиерея Александра Лаврова через два года расстреляли.
До недавнего времени в Троицкой церкви хранили зерно, но, в отличие от предыдущих мест, которые довелось в этот день посетить, храм достаточно хорошо сохранился. Есть стены, крыша и даже пол. По подсказке местных решились заглянуть внутрь, а там вместе и помолиться, и обсудить, как дальше храму помочь. Пробирались с трудом, приминая к земле высокую поросль. Заходили по опрокинутой горкой двери, которую поставили вместо крыльца.
— Я помню, на стене были красивые росписи, позже их замазали, — говорит одна из жительниц села. Вместе с нами она осматривает обнаженные стены. Штукатурка сохранилась только на колоннах, да и там — разные надписи.
— Мой дед Яков руководил в этом храме хором, а его сыновья исполняли обязанности пономаря и звонаря, — рассказывает Людмила Мишина, в девичестве Лукоянова. — А дед моей двоюродной сестры (она тоже пришла на встречу) Василий Кондратьевич Трифонов был старостой этой церкви и захоронен около нее.
— Мне мама рассказывала, как везли сюда колокол из Работок на лошадях, — оживилась подоспевшая к нам старушка. — Около месяца везли. Огромный был колокол. Перед войной его сбросили в речку Пантелейку.
В храме собралось уже человек двадцать. Люди в основном пожилые, и потому взгляд невольно остановился на мальчике лет десяти-одиннадцати. Он внимательно слушал об истории Троицкой церкви и подвиге новомучеников, а когда перед крестным ходом вокруг храма ему предложили взять хоругвь, он откинул назад плечи, выпрямил спину и стал важнее и как будто старше. Чуть позже мы познакомились. Паренька зовут Данил Егорушин. Живет в Нижнем, а сюда приезжает по выходным. По всему его виду ясно, что ему очень хочется, чтобы храм в Березниках жил. Обещал помогать, а когда откроется, может, даже в алтарь пойдет, если позовут.
Большинство теперешних жителей, как и семья Данила, — дачники. Но это никого не смущает и не останавливает перед большим делом.
— Ну и что, что дачники, мы же потомки тех, кто жил в этом селе. Нам очень важно, чтобы Троицкая церковь у нас возродилась. Разве трудно оторвать себя от огорода часа на два и храму помочь?
Провожая нас, обещали собираться на субботники.
У отца Иакова Шибаева, который служил сегодня молебны, осталась освященная троицкая трава из нижегородской Вознесенской церкви. Ирина Алексеевна ему передала для будущего прихода. Как знак, что Троицкая церковь в Березниках воспрянет.
Материалы подготовила Марина Дружкова в рамках проекта «Унесенные революцией» при поддержке грантового конкурса «Православная инициатива»
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.