Священномученик Макарий (Гневушев), епископ Орловский (1848 – 1918)

Священномученик Макарий (в миру Михаил Васильевич Гневушев) родился в 1848 году в селе Репьевка Ардатовского уезда Симбирской губернии в семье священника. Начальное образование Михаил Гневушев получил в Алатырском Духовном училище и Симбирской Духовной семинарии.

После окончания семинарии он поступил в Киевскую Духовную академию, которую окончил в 1882 году со степенью кандидата богословия. По окончании учебного курса женился и был назначен преподавателем Киево-Подольского Духовного училища. На следующий год распоряжением епархиального начальства он был назначен наставником в Острожскую Учительскую семинарию, а в 1885 году стал преподавателем Киевской Духовной семинарии. По благословению митрополита Киевского и Галицкого Флавиана (Городецкого) ему вменялось в обязанность, кроме преподавания в семинарии, быть наблюдателем киевских церковно-приходских школ.

Весной 1895 года преподаватель Михаил Васильевич Гневушев был Высочайше представлен к награде — ордену св. Анны III степени, а спустя девять лет, в 1904 году, за ревностное прохождение своей службы он был награжден аналогичным орденом св. Анны II степени.

В течение шестнадцати лет Михаил Гневушев был преподавателем в духовных учебных заведениях Киевской епархии. В 1908 году скончалась его супруга, и он решил принять иноческий постриг. По благословению митрополита Флавиана 10 февраля 1908 года Михаил Гневушев был пострижен в монашество в Златоверхо-Михайловском монастыре, с наречением при постриге имени Макарий. Неделю спустя после пострига он был рукоположен в сан иеродиакона, а через месяц — в сан иеромонаха.

24 марта 1914 года последовало распоряжение Святейшего Синода о назначении иеромонаха Макария настоятелем Московского Высокопетровского монастыря, с возведением в сан архимандрита. В сан архимандрита его торжественно, в Златоверхо-Михайловском монастыре возвел владыка Флавиан, митрополит Киевский и Галицкий.

Осознавая свое высокое назначение, архимандрит Макарий впоследствии писал: «Весь мир ходит среди страшных опасностей. Молнии испытаний, ниспосылаемых Господом Богом, прорезали сгустившуюся тьму человеческой гордыни, осветили все добро и зло человеческой жизни. Лукавство дней обнаруживается все более и более, опасности хождения людей в мире сем обнажаются все яснее. Остается ожидать, что вслед за этим явятся и необходимая мудрость, и необходимые нравственные силы для борьбы со злом и для насаждения и укрепления добра.

Невольно взоры всего православного мира обращаются к православному же пастырству. И уста сами собой говорят: внимайте, пастыри душ человеческих, себе, внимайте и врученному вам стаду. Внимайте с тем большим усердием и напряженностью мысли и чувства, что настали времена и тяжкие, и в то же время благоприятные для сеяния семян добра, настало во всей и для всех ясности страдное время. Поле для сеяния — обширно, нужны мудрые, искусные сеятели. А семя давным-давно дано. Берите его с усердием и щедрой дланью, со тщанием рассеивайте. Почва — души людские — насыщена влагой; горе, скорби, лишения, сомнения, разочарования — все вместе раскрыло сердце человеческое, очи и уши духовные к восприятию доброго научения…

Велико и сильно сильное духом и убежденностью пастырство православное. Ко Христу, к Его кресту, к Его Церкви, к Его учению, к Его таинствам, к жизни по Его заповедям — вот куда настойчиво да зовет нас оно, не боясь ни труда, ни лишений, ни борьбы, ни унижений…»

Таким будущий святитель Макарий видел свой пастырский путь, и, вступив на него, он не отступал уже до конца.

Обязанности нового настоятеля Высокопетровского монастыря не ограничивались одним лишь управлением обителью. Архимандрит Макарий принимает активное участие в общественной и церковной жизни Москвы. Соучаствует в учреждении православных братств, говорит проповеди на их собраниях, является членом совета и правления Братства во имя Воскресения Христова. Он характеризовался современниками как блестящий оратор-проповедник и выдающийся миссионер. В его проповедях звучала боль за людей, отступивших от веры, попиравших национальные основы общественной жизни. Всеми силами и средствами он пытался направлять православных на противодействие разлагающему влиянию революционных идей.

Архимандриту Макарию Святейшим Синодом поручается проведение различных ответственных мероприятий. Так, он был назначен главой депутации московского духовенства на похороны святого праведного Иоанна Кронштадтского. В 100-летнюю годовщину со дня рождения Н. В. Гоголя митрополит Владимир, архимандрит Макарий и другие настоятели монастырей отслужили панихиду на могиле писателя в Даниловом монастыре.

Архимандрит Макарий был членом монархических организаций. 1 февраля 1909 года во главе представителей Русской монархической партии, Русского монархического собрания и московского «Союза русского народа», председателем которых был протоиерей Иоанн Восторгов, он встречал на Курском вокзале царский портрет — дар государя Николая Александровича монархическим союзам Первопрестольной столицы.

Вскоре архимандрит Макарий вступает в должность председателя московского «Союза русского народа», принимая участие во всех собраниях этого монархического общества. Так, например, он возглавляет в Епархиальном доме собрание, посвященное 200-летию Полтавской битвы.

Яркие и искренние речи и проповеди архимандрита Макария заставляли людей прислушаться к зову Церкви — спасти Отечество и православную веру от надругательств и попрания революционеров. На съезде московского «Союза русского народа» 27 сентября 1909 года архимандрит Макарий говорил: «Революция ушла в подполье, но левые организации деятельно работают, подготовляя новую атаку. Все их заботы устремлены на то, чтобы по возможности развратить народ, глумясь над Церковью и ее обрядами, чтобы убить в народе религиозное чувство и уважение к святыне. До тех пор, пока Церковь оказывает свое спасительное влияние на народ, революционеры бессильны привлечь его на свою сторону, потому что Церковь поддерживает в нем любовь и преданность к Отечеству и Престолу… Пусть работа наша будет совершена в мире. Нам нужно иметь твердую основу для противодействия темным силам. Не для суда или сведения счетов собрался этот съезд, а для того, чтобы сплотить нас в дружной работе, и тогда мы не уступим врагу и устоим. В мире, любви и взаимной преданности приступим к нашему делу…»

Общественная и миссионерская деятельность его была отмечена Государем Императором, и 6 мая 1909 года по Высочайшему повелению он был удостоен награждения орденом святого Владимира IV степени, а 1 ноября того же года состоялось его назначение настоятелем Новоспасского монастыря.

По прибытии в Новоспасский монастырь он столкнулся с различными проблемами, которые были связаны с тяжелой нравственной атмосферой, царившей в обители. В начале XX века трудности и нестроения в монастырской жизни были свойственны большинству российских монастырей. В некоторых обителях порядки были настолько нетерпимы, что потребовали незамедлительных административных мер со стороны Святейшего Синода.

В период с 5 по 13 июля 1909 года в Троице-Сергиевой Лавре проходил монашеский съезд, на котором был согласован перечень основных мер по благоустроению монастырской жизни. Архимандрит Макарий принял самое деятельное участие как в подготовке этих решений, так и в их претворении в жизнь. В одном из докладов в Московскую синодальную контору он писал: «Переживаемое Православной Церковью время — одно из самых тяжелых в истории христианства. Против Церкви ополчились все главные силы: Государство — в лице высших законодательных учреждений и Правительства; Общество и Наука — в лице так называемого просвещенного, образованного общества, высших учебных заведений, не исключая, в известной степени, и духовных академий; посредством средних учебных заведений будущие поколения подготавливаются к противоцерковной, противорелигиозной жизни. Необходимо собрать воедино еще способные к действию силы, которые, опираясь на здоровые начала в народе, могли бы противодействовать силам, ополчившимся на Церковь…»

Архимандрит Макарий не возлагал больших надежд на административное исправление монашеской жизни в своей обители, и впоследствии говорил: «…лишь общий подъем иноческой жизни может естественно привести к появлению старчества там, где его еще нет, и к укреплению его там, где оно существует… Также и введение общежития длительный и трудный процесс, основанный на внутреннем преобразовании самой братии.

Одним из важных способов постепенного решения этой проблемы является просвещение самого монашества, усиление просветительской и благотворительной деятельности монастырей». Одним из основных путей просветительской деятельности архимандрит Макарий считал привлечение наибольшего числа прихожан к осознанному участию в церковном богослужении.

В 1910-м году Новоспасское братство церковного пения и трезвости было принято в учрежденное еще в 1909 году Московское братство во имя Воскресения Христова. Целью этой организации было всемерное укрепление православной веры в обществе путем просветительской, проповеднической, миссионерской и благотворительной деятельности. В 1910 году под руководством архимандрита Макария был осуществлен капитальный ремонт Никольского храма, пришедшего к этому времени в аварийное состояние, с пристройкой к нему с северо-западной стороны обширного молельного зала. После переустройства монастырский храм стал вмещать 2000 человек, и в нем стали проводиться ежедневные религиозно-нравственные чтения для народа. Просветительская деятельность, которой занимался архимандрит Макарий, обширное монастырское хозяйство и руководство братией отнимали все его время.

Все годы настоятельства в Новоспасском монастыре служение архимандрита Макария проходило в обстановке ожесточенной травли со стороны либеральной прессы и всех сил, которым была ненавистна сама идея укрепления православия, восстановления высокой нравственной атмосферы в древнейшей московской обители. Ему приходилось постоянно объясняться с епархиальным начальством в связи с поступающими на него доносами. И если с доносительством среди самой братии архимандрит Макарий достаточно успешно боролся, то с так называемыми «жалобами прихожан» и связанными с ними газетными публикациями дело обстояло сложнее. О московской прессе отец Макарий писал: «Здесь сосредоточилась главнейшая работа по опозориванию меня и моего дела. „Сотрудники” газет буквально осадили монастырь, переволновали всех монахов, и немало потребовалось труда, чтобы обезопасить монастырь хоть сколько-нибудь от этой современной тли».

Архимандрит Макарий внимательно следил за всеми событиями общегосударственной и церковной жизни, и по возможности сам принимал в них активное участие. 12 мая 1910 года он подал донесение в московскую контору Святейшего Синода, в котором выразил свою боль по поводу происходящего в Белоруссии. После провозглашения в 1905 году закона о свободе вероисповедания здесь вследствие попустительства властей начался процесс массового окатоличивания населения. В это тяжелое время православные иерархи Белоруссии в целях борьбы с католической экспансией предприняли перенос мощей преподобной княгини Евфросинии из Киева, где они почивали 700 лет, в ее родной город Полоцк. Архимандрит Макарий принял участие во всех церковных торжествах, связанных с перенесением мощей и происходивших 18–22 мая 1910 года.

За это по сути дела миссионерское путешествие архимандрит Макарий был удостоен звания почетного члена Полоцкого церковного братства во имя святителя Николая и преподобной Евфросинии, княжны Полоцкой. В декабре 1910 года он выступил с инициативой создания в Москве особого общества для постоянной помощи западно-русскому православному населению. Внимательно следил архимандрит Макарий и за политической жизнью страны. Так, перед выборами в IV Государственную думу он публикует свое обращение к православному духовенству России. В обстановке, когда многие политические партии при всех остальных различиях сошлись в своем неприятии Русской Православной Церкви, православные пастыри, по мнению архимандрита Макария, обязаны участвовать в политической жизни страны и выборах в Государственную думу, используя все возможности для предотвращения катастрофы, приближение которой он так остро ощущал. При этом приходские священники должны были руководить паствой в деле такой важности, как выборы.

К 1911 году Новоспасское братство церковного пения, созданное им, насчитывало около 300 человек. Рассуждая о значении церковного пения в храме, святитель Макарий писал: «Потребность молиться со смыслом у всякого религиозного человека есть. И сектанты именно начинают с того, что дают возможность эту потребность удовлетворить во время общих молений На лиц, привыкших петь церковные песнопения, почти совершенно не действуют прельщения сектантов петь на понятном простом языке: они так сроднились с духом и словесным построением церковных песнопений, что пение тех же песнопений на русском разговорном языке кажется им унижением святости, низведением молитвы к Господу до простого разговора с человеком».

В 1913 году по всей России шли празднования 300-летия правления дома Романовых. В программе посещения первопрестольной столицы государем императором Николаем Александровичем с августейшей семьей был запланировано и посещение Новоспасского монастыря, где в подклете Спасского собора покоились бояре Романовы.

26 мая 1913 года Новоспасская обитель во главе с митрополитом Московским и Коломенским Макарием (Невским) встречала августейшую фамилию. На следующий день, по Высочайшему повелению, архимандриту Макарию был пожалован крест с украшением из кабинета Его Величества.

Последней миссионерской акцией настоятеля в Новоспасском монастыре стала организованная и возглавленная им паломническая поездка 700 членов монастырского братства трезвости и церковного пения в города Киев и Чернигов на поклонение святыням.

В 1914 году, по Всеподданнейшему докладу Святейшего Синода от 11 июля, определено было архимандриту Макарию стать епископом Балахнинским, викарием Нижегородской епархии, «с тем, чтобы наречение и хиротония его во епископа была проведена в Нижнем Новгороде».

В Нижний Новгород архимандрит Макарий прибыл 28 июля 1914 года и по традиции, на правах настоятеля, поселился в Вознесенском Печерском монастыре. 9 августа того же года в нижегородском Архиерейском доме был совершен обряд наречения, а на следующий день в Спасо-Преображенском кафедральном соборе состоялась хиротония архимандрита Макария во епископа Балахнинского.

Вскоре по предложению правящего архиерея Преосвященного Иоакима епископ Балахнинский Макарий был назначен председателем епархиального Училищного совета и возглавил совет нижегородского Братства Святого Креста. Будучи викарием Нижегородской епархии, в мае—июне 1916 года епископ Макарий организовал миссионерский крестный ход из Нижнего Новгорода к мощам святого преподобного Серафима Саровского: многотысячное паломничество вылилось в настоящий триумф православия. От города Арзамаса до Саровской пустыни туда и обратно владыка прошел пешком в полном архирейском облачении, произнося в каждом селе проповеди.

Начало служения Преосвященного Макария на Нижегородской кафедре совпало с трагическим для России временем ее первых страшных поражений на фронтах мировой войны. Нижний Новгород наполнился беженцами, сюда постоянно прибывали воинские части. Епископ Макарий всегда принадлежал к духовенству, стоявшему на активных позициях, не молчавшему, откликавшемуся на события российской действительности. Владыка Макарий фактически возглавил всю духовно-воспитательную работу в Нижегородской епархии в те годы: говорил, писал, проповедовал, публиковал обращения в местных периодических изданиях. Он считал, что война явилась закономерным следствием общемирового кризиса, результатом борьбы так называемого прогресса, самодовольного просвещенческого сознания с религией и Церковью. И все же владыка оптимистично полагал, что происходящее открытое противоборство на европейских полях сражений этих двух начал (высокого и низменного) «просветило наше сознание» и после «совершающегося суда Божия» создастся новая Русь.

Последний месяц служения Преосвященного Макария в Нижегородской епархии (февраль 1917 года) был также поворотным временем для всей России. Но развивавшиеся затем события епископ Макарий переживал уже на новой кафедре.

1 февраля Государь Император Николай Александрович Высочайше утвердил доклад Святейшего Синода об увольнении епископа Орловского и Севского Григория по болезни на покой и о назначении на его место епископа Макария.

Из Нижнего Новгорода преосвященный Макарий сначала отбыл в Москву, а 25 февраля город Орел встречал своего архипастыря. Орел встретил Преосвященнейшего Макария звоном со всех колоколен храмов города. Преосвященный Макарий обратился к собравшимся в соборе жителям Орла с приветственным словом: «Мир Вам… Мир во всех областях вашей жизни. Мир — во внешних взаимоотношениях. Мир — в душе. Мир — в совести… Мир — первая и важнейшая ступень к любви».

Спустя всего три дня в Петрограде произошел Февральский переворот, а 2 марта государь император Николай Александрович вынужден был отречься от престола. Епископ Макарий очень тяжело принял данное известие. В своем обращении к клирикам епархии по поводу отречения императора Николая Александровича Преосвященный Макарий писал: «Усерднейше прошу всех пастырей и все учреждения церковные Орловской епархии, во имя мира, христианской любви к Богу и ближним, во имя блага народа, приложить все средства к поддержанию мира, спокойствия, дабы утверждающийся новый строй государственной и общественной жизни вошел в жизнь народную безболезненно и без страданий. Да благословит Господь Великую Российскую Державу миром и да дарует нашему христолюбивому воинству победу над врагом! Господь — в помощь всем ныне труждающимся на благо Церкви и Родины!»

Невзирая на начавшиеся в стране изменения, он почти ежедневно совершал богослужения в храмах Орла и его пригородах. Проповеди владыки Макария отличались глубиной познаний и любовью к верующим. Он выступал против обновленческих течений в Церкви, встречался с учителями и учащимися духовных учебных учреждений города, организовывал чествование старейших клириков епархии.

Много времени уделял владыка организации духовной жизни по всей Орловской епархии. Владыка благословлял и просил проводить пастырские собрания с привлечением мирян, вел подготовку для проведения епархиального съезда духовенства, заботился о подготовке к приемным экзаменам в Ливенское и Севское духовные училища. Систематически через «Орловские епархиальные ведомости» он обращался с архипастырскими посланиями к «возлюбленным пастырям и православным чадам церкви и земли Орловския».

Эти послания свидетельствовали о пророческом видении владыкой будущих судеб народа и страны. Многократно будущий священномученик говорил о том, что гнев, зависть, распри, чувство мщения, тщеславия приводили и приводят людей к взаимному раздражению, к взаимному угрызению и съеданию и, в конце концов, к самоистреблению. «Боже сохрани нас от этого великого горя! Боже! Сохрани Русь Святую от распрей, ссор, междоусобий!» — писал епископ Макарий.

9 апреля 1917 года комитет общественной безопасности в Орле потребовал увольнения епископа Макария. В газете «Орловский вестник» была напечатана телеграмма на имя Святейшего Синода и обер-прокурора князя В. Н. Львова об устранении его с Орловской кафедры. В своем ответе на это сообщение, через опубликованную в «Орловских епархиальных ведомостях» статью под заглавием «Правда и беспристрастие — основа и источник истиной свободы», Преосвященный владыка, анализируя появление этой телеграммы, подробно изложил истинные причины недовольства той части общества, которой были безразличны судьбы России и ненавистна Церковь Христова. Заканчивается обращение владыки такими словами: «Мы постоянно умираем для прошлого, отчасти для настоящего, чтобы воскреснуть и жить для будущего, чтобы шире и глубже воплотить в нашу жизнь дорогой для нас идеал».

14 апреля 1917 года Преосвященный Макарий отбыл из Орла в Петроград по вызову в Святейший Синод, для доклада о положении дел в епархии. В мае епископ Макарий вновь вернулся в Орел, а в Синоде разбирался вопрос о его увольнении на покой «по неоднократному требованию епархиального съезда духовенства и мирян».

В июньском номере «Орловских епархиальных ведомостей» владыка Макарий опубликовал свое последнее обращение к пастве: «Всматриваясь в явления текущей жизни, нельзя не заметить прежде всего, что приходские пастыри на мой призыв к объединению между собой и с мирянами почти совсем не откликнулись и потому, думается мне, остались совершенно беззащитными как против происков и зложелательств дурных в приходах и клире лиц, объединяющихся часто с социалдемократами, так и против льстецов и обманщиков, выбросивших над своими главами знамя свободы и объединения, а на деле сеявших и сеющих смуту и творящих же дело погибельное, что и известный Ленин со товарищи».

На очередном заседании Святейшего Синода было принято решение об увольнении на покой Преосвященного Макария по причине его дружбы с Григорием Распутиным. Сыграли свою роль и так называемые «жалобы прихожан» Новоспасского монастыря, хранившиеся в архивах Синода, обвинявших владыку в «уголовных преступлениях», но якобы оставшимися без последствий ввиду его дружбы с Распутиным.

3 июня 1917 года в город Орел прибыл назначенный Святейшим Синодом временно управляющий Орловской епархией Преосвященный Серафим (Остроумов), епископ Бельский, и вступил в управление епархией. 8 июня утром Преосвященный Макарий отбыл на покой в Смоленский Спасо-Авраамиев монастырь.

Летом 1917 года по решению Синода епископу Макарию предоставили право быть настоятелем Иоанно-Предтеченского монастыря в городе Вязьме Смоленской губернии. Из стен этой обители он вел переписку с председателем Поместного Собора митрополитом Московским и Коломенским Тихоном (Беллавиным). Всего лишь около года он управлял этой обителью, но в памяти народной сохранился на долгое время. При монастыре Преосвященный Макарий организовал братство во имя Рождества Христова, в состав которого входили более 1000 жителей города, создал прекрасный монастырский хор, а его проповеди собирали в стенах обители тысячи людей не только из города, но и из окрестных мест.

15 ноября 1917 года в Святейший Синод была подана записка председателя епископского совещания митрополита Киевского Владимира, из которой следовало, что: «…епископ Макарий признается изгнанным из епархии совершенно неповинно».

14 января 1918 года Преосвященный Макарий написал Святейшему Патриарху Тихону рапорт, в котором говорил о его судебном преследовании со стороны бывшего обер-прокурора Синода князя В. Н. Львова. Спустя полгода, в августе 1918 года, состоялось заседание Синода под председательством Святейшего Патриарха Тихона, на котором было рассмотрено прошение епископа Смоленского и Дорогобужского Феодосия (Феодосиева) об открытии кафедры викарного епископа с наименованием его Вяземским и с назначением на эту кафедру бывшего епископа Орловского Макария, настоятеля Вяземского Свято-Предтечева монастыря.

Получив новое назначение, Преосвященный Макарий остался жить в настоятельском доме Иоанно-Предтеченского монастыря, но в середине августа революционная власть решила выселить владыку из этого корпуса, а монастырь вовсе закрыть. Жители города встали на защиту обители и Преосвященного Макария и обратились с прошением в квартирную комиссию при Вяземском совете: «Имеем честь покорнейше просить квартирную комиссию оставить в покое Преосвященного Макария, проживающего по воле народа — граждан г. Вязьмы и ее окрестностей в Свято-Предтеченском монастыре. Здание, в котором живет наш епископ, принадлежит никому другому, как народу, взявшемуся оберегать все, что приобретено на гроши прадедами и нашими предками, а потому им распоряжаться можем только мы, граждане, которые давно были, благодаря тяжелым условиям жизни под гнетом и твердо верили и верим непоколебимо в Бога. Кто в здании живет, нам хорошо известно, а потому без ведома народа вторгаться в дом, беспокоить своими распоряжениями наше высшее духовное лицо считаем незаконным. Свои церкви, служителей ее и церковные дома мы будем оберегать до последней капли крови». Под этим прошением стояли подписи 81 жителя города.

Власти отреагировали на это письмо карательными мерами. Было принято решение произвести обыск и арест зачинщиков, и кроме того всех лиц мужского пола, фамилии жен которых стоят среди защитников, немедленно отправить на разработку леса.

22 августа 1918 года Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, мародерством и саботажем выдала ордер за № 168 на обыск и арест Преосвященного Макария. В акте отмечалось, что «при обыске было обнаружено два бинокля, одна подзорная труба, два вечных календаря, масса всевозможной переписки».

В ночь с 22 на 23 августа на колокольнях Иоанно-Предтеченского монастыря, Аркадиевского женского монастыря и Спасской церкви ударили в набат по случаю ареста владыки Макария. В ЧК епископа Макария допросили, и он дал следующие ответы на вопросы следователя: «В г. Вязьме с июля 1917 года. Находится или нет в г. Вязьма Союз русского народа я не знаю и к таковому не принадлежу. Но есть Христо-Рождественское братство. Количество точно не знаю, но думаю больше 1000 человек. Председателем которого являюсь я, епископ Макарий. Общество братства существует с Рождества 1917 года. Это общество возникло по моей инициативе, цель которого исключительно религиозная. О политике мы не имели права говорить, согласно нашего устава… К Декрету об отчуждении Государства от Церкви отношусь по принципу сочувственно, так как эта идея была еще в Москве. Разговоров против Советов никогда не было и относительно набата ничего не знаю, так как и раньше говорил, что нужно больше мира и согласия. Больше ничего добавить не могу. Епископ Макарий».

После допроса вследствие резкого ухудшения здоровья Преосвященного Макария перевели в Вяземскую земскую больницу. Его дочь Ольга Михайловна Свешникова 23 августа отправила телеграмму на имя Святейшего Патриарха Тихона: «Прошу Вашего ходатайства перед Советским Правительством об освобождении тяжко больного моего отца, викарного епископа Вяземского Макария, арестованного вчера ночью в постели и назначении над ним гласного суда. Дочь его Ольга Свешникова. Вязьма. Предтеченский монастырь».

29 августа 1918 года, на заседании Вяземской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, было принято решение: «…ввиду того, что голоса Комиссии разбились на две равные половины, одна из которых за израсходование [т. е. расстрел — прим. авт.], а другая за отсылку в Смоленск, постановила: так как голос председателя является решающим, и кроме того по делу епископа Макария ведется следствие в Смоленске, препроводить епископа Макария одиночным этапом в г. Смоленск в распоряжение областной Чрезвычайной комиссии на предмет расследования и подсудности».

31 августа конвой из нескольких солдат явился в Вяземскую больницу, где лежал Преосвященный. Земский врач успел сделать владыке выписку, в которой было указано: «Поступил 23 августа 1918, выбыл 31 августа. Диагноз — атеросклероз. Общая слабость, плохой сон, головокружение, тоны сердца глухие. Взят под конвоем из госпиталя».

4 сентября 1918 года состоялось заседание Чрезвычайной комиссии Западной области, которое вынесло постановление о расстреле епископа Макария. Точных сведений об исполнении приговора Чрезвычайной комиссии в сохранившемся следственном деле нет. Рассказ о мученической кончине Преосвященного Макария был записан протоиереем Михаилом Польским, который издал в 1949 году книгу «Новые мученики Российские». Врач Смоленской больницы рассказывала: «В один из осенних дней 192… года в амбулаторию города явился крестьянин Смоленской губернии, уволенный от военной службы по причине активного туберкулезного процесса в одном из легких. Это был мужчина лет тридцати пяти, женатый, имевший двоих детей. По его словам, жили с женой они дружно и достаточно зажиточно.

„Вот и хорошо, — сказала женщина-врач. — Вам нужен покой, свежий воздух и хорошее питание. Учитывая ваш возраст, я надеюсь, вы скоро поправитесь“.

Через две недели, как и было условлено, больной опять появился в амбулатории. К удивлению врача, вместо улучшения наступило явное ухудшение здоровья. Несмотря на усиленное питание, свежий воздух и прекрасные условия содержания, больной угасал. Пришлось обратиться за разъяснениями к его жене. Отношения между супругами были по-прежнему прекрасные. „Только сон ему все один снится, — поведала жена, — и тогда он просыпается в испарине и не может уже уснуть“.

Больной долго упирался и не хотел рассказывать подробностей, но затем согласился поведать врачу о причинах своего беспокойства. И вот что он рассказал: „Когда началась гражданская война, я был мобилизован из запаса и отбывал службу в Смоленске. И вот, где-то в начале сентября, ближе к вечеру, поступает приказ явиться за город в указанное место для расстрела врагов народа. Приказ есть приказ, пришлось выполнять. Когда приехали на место, там уже находились чекисты и несколько рабочих, которые заканчивали рыть большую траншею, где должны были быть закопаны тела казненных. Через некоторое время подъехал автомобиль и привез человек пятнадцать приговоренных. Ничего особенного в них не было, только на одного я обратил внимание. Это был не то священник, не то монах, небольшого роста, седой, тщедушный. Как только я понял, что это духовное лицо, у меня сердце так и захолонуло. Страшно стало. Когда заключенных повели к траншее, то этот старик, проходя мимо меня, остановился, благословил и сказал: „Сын мой, да не смущается сердце твое, — твори волю пославшего тебя“.

У меня аж пот выступил, откуда ему было знать мое смущение и колебания? Заключенных выстроили спиной к яме и мы стали по очереди их расстреливать. Это духовное лицо поставили в конце шеренги, он попросил, чтобы ему не завязывали глаза и расстреляли последним. Он глаз не сводил с расстреливаемых, усердно молился, мы все видели, как он сосредоточенно перебирал небольшие четки. Разные люди попадались, кто-то очень боялся и пытался молить о пощаде, и тогда этот старик выходил из шеренги, подходил к упавшему духом и что-то шептал ему, затем благословлял. Мы этому не препятствовали, нам же спокойнее. Наконец настала и его очередь. Я подошел к нему, а самому страшно. Он увидел мои колебания и громко, чтобы все слышали, говорит: „Отец мой! Прости им, не ведают, что творят. Прими дух мой с миром“. И опять благословил меня. В общем, когда все было окончено, уже совсем стемнело, и нас повезли в город.

Чекисты по дороге рассказали, что расстреляли мы епископа Макария. Мне совсем нехорошо сделалось. Конечно, я раньше слышал про епископа Макария, жил он тогда в Вязьме, говорят, что у него были за душу берущие проповеди, многие никогда раньше ничего подобного не слышали. На его службы собиралось огромное количество людей. Просто так его поначалу взять не могли и попытались покончить с ним, подослав кого-нибудь его убить. И вот один раз, пока шла служба, убийцы поджидали владыку на паперти, да что-то не поделили, слово за слово, произошла драка, в которой один другого и убил. Старухи потом говорили, что Господь этим подосланным разум затмил. Потом уж целый отряд послали в монастырь арестовывать епископа. Очень чекисты боялись. Но, несмотря на то, что почти всю ночь гудели колокола всех 24-х церквей в Вязьме, народ ничего не мог сделать, напуган был. Но все равно расстреливать в Вязьме не решились, привезли к нам в Смоленск. Чекисты еще по дороге рассказывали, что очень мужественный был епископ. В тюрьме его, конечно, били, издевались над ним, он все смиренно переносил и только молился. Так вот, через несколько дней после расстрела я во сне увидел епископа Макария. Он благословил меня, но ничего не сказал. Я, конечно, не придал этому значения, хотя очень переживал, что убили мы невинного старика. Но в последующем этот сон стал повторяться довольно часто и до сих пор случается. Вижу я во сне епископа, который благословляет меня и ничего не говорит. Я теперь понимаю, что убили мы святого человека. Иначе, как он мог узнать, что у меня тогда сердце захолонуло, когда узнал я в нем духовное лицо? А ведь он узнал и благословил из жалости, и теперь из жалости является ко мне, благословляет, как бы этим говоря, что не сердится. Но я-то знаю, что моему греху нет прощения, и Божий свет мне стал не мил. Жить я не достоин, и не хочу“.

Через несколько недель, несмотря на все усилия врачей, состояние больного еще более ухудшилось, и он скончался».

Память сщмч. Макария 4 сентября.

Цитируется по книге «Жития святых, новомучеников и исповедников Земли Нижегородской». — Нижний Новгород, 2015. Авторы-составители: архимандрит Тихон (Затёкин), игумен Дамаскин (Орловский), О.В. Дёгтева.