Михаил РЕЗИН жил и работал в Германии, жизнь его была вполне устроена. Но он решил вернуться в Россию. Вернулся, рукоположился во священники и был направлен служить в г. Ардатов, где восстанавливал храм и окормлял Ардатовскую воспитательную колонию. Сейчас он помогает освободившимся воспитанникам колонии.
«Мальчишкам, которые в 16 лет выходят из тюрьмы, часто просто некуда деться. В детский дом их уже не берут, родителей и родственников у них, как правило, нет или они им не нужны. Мы решили создать что-то вроде большой семьи, без каких-либо казенных отношений и формальных воспитательных функций.
На помощь состоятельных людей мы купили им дом. Ардатовцы поначалу восприняли это в штыки: криминал поселился на улице. Мэрию заваливали письмами: оградите нас от экспериментов отца Михаила! Но прошли полгода, год, ничего страшного не произошло, все успокоились. Сейчас у нас в такой семье 14 человек, кто-то из них освободился из Ардатовской колонии, кого-то знакомые привезли, подобранного на вокзале в беспризорности. Нашему дому уже 4 года. Ребятишки учатся: кто в школе, кто по специальности (самая желанная из них — водитель ).
Я регулярно выступаю в радиопередаче «Облака», прошу у слушателей помощи, на эту помощь мы и живем. А сейчас в деревне рядом с Ардатовым у нас появилось сельское семейное хозяйство на 100 га земли с официальным названием «Остров сокровищ». У нас уже два дома, три трактора, комбайн, скотный двор, ангар.
Создавать эту семью было непросто: когда после колонии 3-4 человека собираются вместе, они, как правило, воссоздают мини-модель тюремных отношений. Поэтому мы стали разбавлять тюремных «выпускников» социальными сиротами. Двое глубоко верующих наших прихожан 23 и 24 лет из благополучных семей добровольно пришли и стали жить с вчерашними колонистами, чтобы им помочь и самим духовно укрепиться.
Бывают сбои: кто-то, прожив полгода, год, уходит. Но у тех, кто остался, никаких рецидивов не было.
Сначала мы думали все устроить так: полгода парень у нас живет, получает специальность водителя и до свидания. А потом поняли, что не можем мы его вышвырнуть, некуда ему идти. Поэтому живут они у нас год, два, три. Саша Пулькин оканчивает сельскохозяйственный техникум, помогает нам в хозяйстве, заработал денег, мотоцикл себе купил. Еще троих мы сейчас устраиваем в строительный техникум на очень перспективную специализацию, связанную с газовым оборудованием. Валя Копейкин и Дима Редин в армию скоро пойдут. Стараемся каждому из них задать ясную перспективу жизни, как это обычно делают в семье.
Доброта, которую они поначалу были склонны воспринимать как исключительное свойство лохов, постепенно приобретает для них значение. Кроме того, они ходят в храм, молятся, участвуют в крестных ходах, не скажу, что это горячая вера, скорее настороженное присматривание. Но и это прогресс, если вспомнить, что, впервые услышав «Отче наш», они хохотали. Но постепенно — очень медленно, очень медленно — они меняются.»
Отец Михаил РЕЗИН, настоятель Знаменского собора в г. Ардатов
У ярых грешников ярое покаяние
— Отец Михаил, священник в разговоре с осужденным или на исповеди старается привести его к покаянию?
— На исповедь приходят люди, уже готовые к покаянию, уже пробужденные. А тот, кто считает, что покаяние — бред, не придет в храм. В любой колонии молитвенную комнату посещают максимум 12-13 процентов. А когда приходишь в отряд к остальным, они, как правило, не идут на контакт.
— Но, отец Михаил, разбойник первым вошел в рай. И существует в православном опыте такая уверенность, что тяжелый грешник иногда быстрее спасается. Я однажды услышала от одного священника поразившее меня: «У ярых грешников ярое покаяние».
— Это действительно так. Человек, совершивший тяжелое преступление и повернувшийся к покаянию, проходит глубочайшие муки, глубочайшее преображение и перемены. Иногда сгорает в этом покаянии. Содеянное предстает перед ним во всем ужасе. Совесть раскалывается, как орех, и начинается жизнь — внутренний вопль.
— Вы встречались с таким покаянием?
— Да. У государственных исполнителей, участвующих в 30-годах в массовых расстрелах, в том числе расстрелах детей. Когда у одного такого исполнителя погибли три сына за год, он стал искать ответ и нашел его там, в 1937-м. Он выпивал по литру водки в день. По ночам ему безжалостно и четко являлись образы расстрелянных. Он мучился невероятно.
Но это не поток, это редко бывает.