Когда речь заходит о времени гонений на веру, я невольно содрогаюсь. Как православным людям удавалось сохранять надежду в такие тяжелые времена? Какие испытания им приходилось преодолевать, чтобы остаться верными Богу! Удалось ли хоть одной церкви остаться нетронутой безбожными руками? В поисках любой информации об этом я была поражена историей нижегородской Спасо-Преображенской церкви, знаменитой Карповки, которая полна и древних легенд, и свидетельств времени и трудов поколений.
Феникс
В XVI веке деревня Карповка была одной из известных государевых бортных весей Нижегородского края. В 1722 году по велению нижегородского епископа Питирима здесь появился первый деревянный храм. Он стал сердцем села, украшая собой дорогу на нижегородскую Макарьевскую ярмарку. На протяжении веков деревянная церковь многократно была испытана огнем, но каждый раз воскресала. Пока епископ Нижегородский Моисей (Близнецов-Платонов) в начале XIX столетия не благословил построить каменный храм во славу Божию.
Сияющая красота новой церкви, возведенной по замыслу губернского архитектора Ивана Межецкого в стиле классицизма, олицетворяла величие православия, несущего людям свет разума, благолепие и порядок. В 1817 году храм был освящен в честь Преображения Господня.
В далеком уже 1838 году у стен древнего храма зазвучали детские голоса — это открыла свои двери приходская школа, ставшая оазисом знаний для местной детворы. Два преподавателя учили здесь ребят грамоте, арифметике и, конечно, Закону Божию и Священной истории.
В престольные праздники однокупольная Преображенская церковь становилась средоточием населения со всей округи и уже не могла вместить всех желающих. Поэтому трудами архитектора Роберта Килевейна храм был перестроен и превратился в пятикупольный. Окна трапезной украсились рельефными наличниками с треугольными фронтончиками.
Новый вид церковь обрела в начале
XX века — появились росписи масляными красками. Они до сих пор украшают ее стены. Здесь действительно многое хранит память веков: даже в тяжелые советские времена храм продолжал служить верующим.
После революции 1917 года Карповская церковь оставалась одним из трех незакрытых храмов Нижнего Новгорода. Выстояла она в годы гонений на веру, уцелела и под бомбежками фашистской авиации.
Бомбежка на Троицу
Домом молитвы Карповка оставалась до 1941 года, когда ее — ненадолго — закрыли за неуплату налога райфинотделу города. К этому времени, к слову, в Горьком не оставалось уже ни одного действующего храма.
Во время Великой Отечественной войны советская власть несколько смягчила свою позицию по отношению к Церкви. Храмы стали открываться по всей стране. 14 апреля 1943 года горисполком передал храм в Карповке церковной общине.
Служить был назначен священник Знаменский, который совершил всего три богослужения: 11, 12 и 13 июня. А в ночь с 13 на 14 июня произошел налет вражеской авиации и бомбежка: в 15 метрах от паперти разорвалась бомба. Сорвало наружные двери, повредило крыльцо и стены. Осколками от упавшего снаряда на паперти было убито пять человек — все они были членами церковного совета.
До окончания ремонтных работ службы на время прекратили. Однако и после побелки всех наружных стен храма и маскировки горсовет все же не позволил открыть храм.
На том первом богослужении 1943 года присутствовала прихожанка Карповки Валентина Костина. Ей было шесть лет, но в памяти след войны остался навсегда.
— Была праздничная служба — день Святой Троицы, — вспоминает Валентина Федоровна. — Прихожан было очень много, многие не смогли войти в храм. Мы с мамой тоже молились на улице. Вдруг появился немецкий самолет — рама — и стал кружить над территорией, прилегающей к церкви. Он долго летал над церковью, но ни одного снаряда не сбросил. А позже, ночью, началась страшная бомбежка. В ту ночь погибли священник (его имени я не помню) и женщины, которые трудились при храме: Надежда, Анна, Параскева. Их придавило тяжелой церковной дверью, которую оторвало взрывной волной от упавшего рядом снаряда. Мама рассказывала, что они были хранительницами церкви — в годы репрессий боролись против закрытия храма, не давали растаскивать церковное имущество, ложились прямо на паперти, караулили ночами, отгоняя палками всех, кто посягал на святыню. Все три были убиты в одну ночь на паперти.
Пожилая прихожанка помнит, какое тяжелое время тогда настало: каждый день бомбежка, люди прятались в окопах.
— Напротив нашего дома было Карповское кладбище, его бомбили на наших глазах. Во время авианалетов гробы вылетали из могил, а в небо поднимался высокий столб черного дыма, огня и пыли. Мама за нас очень боялась и всегда ругала, если мы бегали глазеть на кладбище, — рассказывает Валентина Федоровна.
Резной ангел под завалами
Много лет настоятелем нижегородской Спасо-Преображенской церкви был протоиерей Николай Юшков. Он жил со своей большой семьей в двух километрах от Карповки, в деревне Борзовке (сейчас улица Баумана). С детских лет вместе с отцом Николаем ходили в Карповскую церковь его дети, тоже впоследствии ставшие священниками. Один из них, протоиерей Евгений Юшков, в настоящее время служит на Бору и написал книгу «Моя родная Карповка». Он посвятил любимому храму живописную работу, в которой на основе своих воспоминаний из детства изобразил его после бомбежки.
— Мое первое сознательное посещение церкви произошло летом 43-го. Мне было шесть с половиной лет, а брату Геннадию — пять, — пишет батюшка. — Может быть, это было Преображение: помнится, кто-то дал нам, детям, по яблоку. Тогда, после бомбежки, сама церковь уцелела, но все окна были выбиты ударной волной. Мы вошли беспрепятственно в проем северной боковой двери. На полу была земля, и все разрушено. Помню, отец что-то поднимал с пола, с земли, кажется, это были осколки резного иконостаса. Резной ангелочек — головка с крылышками — и икона Михаила Архангела из диаконской двери главного иконостаса извлечены были папой из-под завала. Икону Архангела мы взяли домой, и она стояла у нас дома в переднем углу до конца войны, до той поры, пока не открыли Карповскую церковь.
Священник-квартирант
Пострадавший храм пустовал 11 месяцев, пока в феврале 1944 года группа верующих вновь не подала заявление с просьбой разрешить вопрос об открытии церкви и регистрации служителя. В мае того же года разрешение было получено.
В эти годы в храме служили протоиереи Александр Павловский и Александр Левицкий, последний был настоятелем с августа 1944-го по март 1949 года. Отец Александр Павловский приехал из Балахны, где много лет служил в Троицком храме, сразу после окончания Нижегородской духовной семинарии. В Горьком его приютила верующая семья, жившая неподалеку от церкви. В семье той самой Валентины Костиной, одной из старейших прихожанок Карповки, он жил почти семь лет.
— Батюшка был очень добрый, — вспоминает Валентина Федоровна. — До сих пор мы как реликвию храним его фотографию. Ночами он крестил уходящих на фронт воинов, отпевал убиенных. Помню, как наша мама, Александра Николаевна Борисова, всегда нас увещевала: «Тише, тише, детки, не мешайте батюшке молиться». После войны Карповская церковь была в Горьком самой посещаемой. По выходным батюшка крестил по 150 человек и венчал десятки пар. В нашем доме всегда собиралось много церковных людей: протоиерей Александр Левицкий, иеродиакон Петр Григорьевич, монахини, жившие неподалеку.
Сегодня Спасо-Преображенская церковь сияет во всем великолепии. Как, впрочем, и многие другие храмы, возрожденные и вновь возведенные на нижегородской земле. Но в отличие от многих она сохраняет с себе бесценную преемственность истории и поколений.
Вероника Калинина, по материалам официальной группы Спасо-Преображенской церкви в социальной сети «В контакте»
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.