4 ноября Русская Православная Церковь празднует день Казанской иконы Божией Матери и вместе со всей страной — День народного единства, праздник, которого не было бы, если бы не нижегородский мужик Минин. Когда гиды подводят туристов к памятнику Минину и Пожарскому на площади Народного единства в Нижнем Новгороде и спрашивают, где Минин, а где Пожарский, правильно отвечает лишь половина. А ведь земляк наш Кузьма Минин — знаковая фигура для всей России. Это признают даже иностранцы. «Если бы не ваш Минин, мы бы с вами сейчас жили в одном государстве — Польше!» — говорили до недавнего времени польские туристы нижегородским экскурсоводам. А что конкретно мы помним о его роли в героических событиях русской истории XVII века, как он жил потом и есть ли продолжатели его имени?
По совету Сергия Радонежского
Самым тяжелым моментом в Смутное время в России стал август 1611 года. Первое ополчение против интервентов потерпело поражение. Смоленск и Москва были под властью поляков. Шведы захватили Новгород. Присутствие духа сохранили жители трех городов: Нижнего Новгорода, Казани и Перми.
Грамоты с призывом понудить «служивых людей» «да поспешили бы походом под Москву без всякого мешканья, соединившись «с московскими боярами и воеводы» в разные города разослали заключенный в темнице Чудова монастыря патриарх Ермоген, архимандрит Дионисий и келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын. Именно в августе 1611 года Кузьма Минин и был избран земским старостой.
— В октябре 1611 года в Нижний была доставлена грамота из Троице-Сергиева монастыря, — рассказывает доктор исторических наук Федор Селезнев, посвятивший нижегородскому преодолению Смуты 1606–1618 годов целую книгу. — Для обсуждения грамоты был созван Земский совет — учреждение, которое во времена Смуты собиралось в чрезвычайных случаях. В него входили духовенство, воеводы, дьяк и представители служилых и посадских людей. Местом сбора участников совета, среди которых были архимандрит Печерского монастыря Феодосий, протопоп Спасо-Преображенского собора Савва Ефимьев, третий воевода Иван Биркин и земский староста Кузьма Минин, стал Воеводский двор в Кремле. Он располагался примерно там, где сейчас здание Городской думы. Послание старцев Троице-Сергиева монастыря служилые люди встретили довольно холодно.
Переломить настроение сомневающегося совета удалось Минину. Он рассказал о трое-кратном чудесном явлении ему преподобного Сергия Радонежского. По преданию, в первом и втором явлении чудотворец повелел Минину собирать казну, наделять ею воинских людей и идти на очищение Москвы от поляков. Однако Кузьма Минин пренебрег указанием, понимая, что собирать войско не дело посадского человека. Тогда преподобный Сергий предстал перед земским старостой в третий раз: «Не говорил ли я тебе, что ты должен собирать казну для ратных людей, чтобы те освободили Москву?»
Когда настало время принять на Земском совете окончательное решение по Троицкой грамоте, дворяне предложили вообще не оповещать горожан о послании из обители преподобного Сергия Радонежского. Тогда-то Минин рассказал о явлении ему чудотворца и воскликнул: «Прочтите же грамоту властей Живоначальной Троицы Сергиева монастыря в соборе, а там будь что Бог велит».
Воззвание произносил не один раз
Земского старосту поддержал протопоп Савва Ефимьев, сказав, что о грамоте нужно обязательно рассказать людям, поэтому он завтра созовет народ для ознакомления с ней.
Утром нижегородцы были удивлены, услышав в будний день удары большого колокола Спасо-Преображенского собора. Перед собравшимися горожанами выступил Савва Ефимьев. Он же зачитал Троицкую грамоту. После этого был совершен молебен с коленопреклонением. Дальше в дело вступил Кузьма Минин. Его задача, согласно вещему сну, заключалась в сборе казны на ополчение.
Под влиянием картины Константина Маковского «Воззвание Минина» принято считать, что Минин призывал нижегородцев собирать деньги у церкви Рождества Иоанна Предтечи. Однако речи свои земский староста произносил несколько раз в разных местах, где бы он ни находился. И первый раз — в земской избе и перед ней на нынешней Магистратской улице (в районе современной площади Народного единства).
Основу первоначальной казны ополчения составили пожертвования нижегородцев. Пример подал сам Кузьма Минин. Он разделил свое имущество на три части, две из которых отдал ратным людям.
Тихое житие, всенародное чествование
После освобождения Москвы от интервентов предводитель Второго нижегородского ополчения земский староста Кузьма Минин прожил недолго, и год его кончины — 1616-й — известен точно, чего нельзя сказать о дате.
20 января 1615 года первый русский государь из рода Романовых Михаил Федорович подписал жалованную грамоту Минину на дарованные ему в нижегородских пределах поместья — «село Богородское с деревнями» (в начале ХХ века в Горбатовском уезде, ныне город Богородск).
10 июля 1615 года в приходной росписи упоминается о Минине как о плательщике. В декабре того же года в дворцовых разрядах значится, что Минин, «который после воцарения Михаила Федоровича уже думным дворянином жил в Москве, послан был вместе с князем Ромодановским и дьяком Позднеевым для «сыску», то есть для производства расследования в Низовое Поволжье, где «черемиса заворовалась».
31 января 1616 года упомянутая выше выпись отправлена в Москву без всякой оговорки, из чего можно заключить, что Минин в ту пору был еще жив. Затем никаких упоминаний его имени не встречается среди известных того времени документов вплоть до 5 июля 1616 года, когда нижегородским воеводам Бахтеяру-Ростовскому и Нащекину была направлена царская грамота о пожаловании вдовы Кузьмы Минина Татьяны с сыном Нефедом вотчинами умершего ее мужа. Из чего становится ясно, что героя Отечества уже не было в живых.
По условиям того времени, медленности делопроизводства и путевых сообщений со дня смерти Минина до подписания царской грамоты не могло пройти менее двух месяцев. Из этого следует, что Кузьма Минин скончался не ранее февраля и не позднее апреля или первых чисел мая 1616 года.
«В журнале Комитета по организации чествования памяти Кузьмы Минина, созданного в 1916 году, говорится, что в исторических документах не сохранилось сведений ни о месте и времени рождения героя пережитого Россией тяжкого лихолетья, ни о времени его кончины, но, по некоторым данным, смерть Минина последовала в первой половине 1616 года, — уточняет в своей книге «Нижегородская губерния в годы Первой мировой войны (дофевральский период)» доктор исторических наук Владимир Сапон (†17.04.2020). — В комитет вошли представители губернской администрации, духовенства, учебных заведений, земских органов, различных учреждений и деловых кругов. В подготовке и проведении «мининского торжества» приняли участие представители Москвы, Суздаля, Нижнего Новгорода и уездных городов Нижегородской губернии. Мероприятия, посвященные 300-летию со дня кончины Кузьмы Минина, стали всенародным и общегосударственным событием».
Последний из рода
Никто из потомков Кузьмы Минина, увы, до наших дней не дожил. Предводитель нижегородского ополчения, как мы уже знаем, был женат, супругу его звали Татьяна Семеновна, а их единственного сына — Мефодий (в обиходе Нефед). Потомства Мефодий не оставил.
Тем не менее, еще в конце XIX века в Нижнем Новгороде, в собственном домике в Канатной улице (ныне улица Короленко), жил последний родственник Кузьмы Минина Павлин Савельевич Гурьянов, который считал себя потомком нижегородского патриота по женской линии. Был он, судя по всему, человеком известным, и нижегородская печать упоминала о нем периодически.
О его смерти общественности сообщили сразу несколько местных газет: «Волгарь», «Нижегородский листок», «Нижегородские епархиальные ведомости» — дореволюционный предшественник нашей газеты. Так, из неофициальной части № 7 «Нижегородских епархиальных ведомостей» от 1 апреля (ст. ст.) 1895 года, отпечатанной в типографии Нижегородского губернского правления и дозволенной цензурой, узнаем, что 17 марта того же года Павлин Савельевич отошел ко Господу.
Жил и умер Павлин Гурьянов совершенно одиноким. Ему было более 60 лет. Образ жизни вел замкнутый. Имел, говорили, хорошее состояние. Часто беседовал о своем знаменитом предке, а любознательным посетителям показывал резной деревянный фамильный крест, который, по его словам, переходил из рода в род. Павлин Савельевич болел недолго. Простудился, слег в постель и умер спустя несколько дней.
Торжественное отпевание Павлина Гурьянова проходило 19 марта 1895 года в церкви Трех Святителей (подробно об этом храме — в № 19 (289) «Ведомостей Нижегородской митрополии» за октябрь 2024 г.). На выносе тела, кроме нескольких священников, присутствовал отец архимандрит, который совершал литургию и отпевание. Усопшего пришли проводить многие почетные граждане Нижнего Новгорода, некоторые из членов архивной комиссии — за гробом шла большая толпа.
Родственников у покойного не было — ни близких, ни дальних. Говорили, что все свое состояние Павлин Савельевич завещал на разные благотворительные учреждения в городе, а домик свой — для церковно-приходской школы Трехсвятительской церкви. Однако осуществилось это завещание или нет, неизвестно. Дело в том, что формального духовного завещания последний потомок Кузьмы Минина не оставил. И, по закону тех времен, за отсутствием наследников и за неутверждением завещания, все состояние должно было перейти в казну, как «выморочное».
Светлана Медведева. Фото Александра Чурбанова и автора
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.