В последние два десятилетия дети оказались самыми пострадавшими в нашей стране.
Рожденные в неблагополучных и неполных семьях, брошенные своими родителями, они часто оказывались ненужными никому. Нередко ответственность за детские судьбы в условиях общественного развала брали на себя отдельные педагоги и врачи, своим вниманием пытавшиеся компенсировать дефицит родительской любви и привлечь общественность к этой проблеме.
В дореволюционной России брошенными детьми занимались сиротские приюты, открывавшиеся при монастырях и храмах. В них здоровые дети получали духовное и нравственное воспитание, осваивали ремесло, а имеющие физические или умственные отклонения могли после выхода из приюта остаться в церковных структурах, где им поручали посильную работу. В последние годы различные церковные организации возвращаются к этой практике: собирают брошенных детей по подвалам, вокзалам, чердакам, обучают и воспитывают их — одним словом, выводят в люди. При храмах и монастырях открываются приюты, священники, катехизаторы и церковные педагоги посещают детские дома. А для детей с тяжелыми отклонениями в развитии знакомство с Церковью часто оказывается единственным окном в окружающий мир.
Финансовый стимул
Еще несколько лет назад брошенных российских детей, в том числе инвалидов, усыновляли только иностранные граждане — наши соотечественники в этом замечены не были. Даже если главный врач детской больницы как государственный опекун выступал в суде с протестом против усыновления ребенка иностранцем, судья мог признать такой протест безосновательным. Закон не запрещал „выдачу“ детей за границу, особенно если было доказано, что на него не претендовали граждане России. Вот и раздавали их направо и налево. И это притом что даже в странах третьего мира, в той же Латинской Америке, можно долгие годы стоять в очереди на усыновление и не дождаться разрешения. В то время как по улицам бегают сотни нищих и голодных детей при живых родителях. Там своих чужим не выдают.
В последние два года ситуация с усыновлением детей в России, слава Богу, изменилась. Власти ужесточили законодательство и озаботились пропагандой в обществе семейных ценностей, экономическим стимулированием приемного материнства и опекунства. Мы больше не видим иностранцев в наших детских домах и больницах, которые к тому же стали пустеть. Этому есть в том числе и финансовые причины. Как известно, опекун получает на ребенка ежемесячное пособие, которое в некоторых регионах может составлять весомую долю в семейном бюджете. Вот и разбирают детишек из детских домов жители глубинки, где с пособиями на двух приемных детей можно стать настоящим богачом. И нередко это оказываются бабушки, которые могут взять, например, детей из группы риска по гепатиту С. Причем дети со временем оказываются здоровыми. Правда, известны случаи, когда бабушки оформляют опекунство на родных внуков, от которых отказались непутевые матери, их собственные дочери.
С Божией помощью
Но не хлебом единым жив человек. Чаще главный мотив усыновления — желание испытать счастье материнства. И истории бывают разные. Родные дети уже стали взрослыми, а чужие брошенные вызывают острую жалость. Вот и берет женщина из больницы сначала одного младенца, а потом еще троих, причем это не братья и сестры, которых по закону нельзя разделять. Такой случай был в детской больнице № 17, куда определяют брошенных детей.
— Конечно, детей берут и бездетные супруги, и нередко в благодарность за такой поступок Бог дает им спустя некоторое время своего ребенка. И тогда они растят двоих с великой радостью, — рассказывает главный врач больницы Алексей Калошин. — А бывает, что, отказавшаяся от своего ребенка, мать одумывается и забирает его. Такое решение она принимает под влиянием как материнского инстинкта, так и уговоров родственников не бросать малыша.
В 17-ой больнице считают необходимым поддержать брошенных детей духовно. Сирот здесь крестят, коллектив больницы окормляют священники. Да и вообще врачи — люди решительные: в некоторых больницах они сами „мирским“ чином крестят детей, особенно тяжело больных, которые могут умереть. И некоторые выживают, а если нет, то такова воля Божия.
— Мы благодарны матерям за то, что они родили детей, а не убили их, не сделали аборт, — говорит Алексей Александрович. — Ведь многие из них попадают в трудные жизненные ситуации: нет жилья, источника существования. Они, может быть, и рады ребенка воспитывать, но нет условий. Хотя есть и такие, кто убегает в окно, бесследно исчезая, и тогда нам приходится мучиться с юридическим статусом сироты. Если мать пишет отказ, нам проще отдать ребенка в семью. Без отказа мы не можем отправить его на усыновление.
Горе-матери
Чтобы определить судьбу ребенка, необходимо собрать пакет документов, установленных законом. Несколько лет назад в больнице № 17 появился юрист, и работа эта значительно ускорилась. Но в тех случаях, когда один из родителей находится в местах заключения, а другой — неизвестно где (например, мать сбежала или спилась), оформить официальный отказ от ребенка очень трудно, на это уходит много времени. Официально родители у ребенка есть, а фактически он никому не нужен. Вот и живет сирота в больнице целый год, и тогда она становится его вторым домом.
— Здесь ребенку гораздо лучше, если в собственной семье его не кормили и не поили, не ухаживали за ним, — говорит заведующая педиатрическим отделением больницы № 17 Елена Голубева. — К нам поступали дети, которые не привыкли спать на кровати: один засыпал на полу, а другой на тумбочке! Такие дети часто оказываются просто ничьими. Пришла, например, мамаша к своим родственникам, оставила им ребенка и пропала. А когда он заболел, его привезли к нам и выяснилось, что у него вообще нет никаких документов. Мы его лечим, выхаживаем, собираем документы, и после нас органы опеки решают, куда его отправить: под опеку или в дом ребенка.
Случайные люди в больнице не работают, средний возраст персонала — за 50 лет. Из молодежи сюда никто не идет — боятся ответственности, большого объема работы, маленькой зарплаты. За последние шесть лет после института пришел только единственный хирург — в этом году. Хотя врачи здесь требуются всегда, и профессиональный рост им обеспечен.
— Грустно, что у нас есть отказные дети, и за последние годы их количество не уменьшилось — 22 койки в больнице постоянно заняты, — говорит Алексей Калошин. — Ведь столько женщин и в нашей стране, и в мире желает испытать радость материнства, родить ребенка, а у них не получается по той или иной причине. Несколько лет назад бывало и такое, что мать отказывалась от всех детей, которых рожала, и они поступали к нам с четкой периодичностью. Сейчас, слава Богу, такого нет, но больше половины из тех, кто к нам поступает, направляются в детские дома, в семьи поступает меньшая часть.
Любовь лечит
Есть проблема и с потенциальными родителями. Каждый день приходит в больницу по несколько человек, но многие уходят ни с чем — выбирают детей, как в магазине, золотых или бриллиантовых, могут обойти все детдома и больницы. Но ведь идеальных детей нет в природе — их надо воспитывать, в них надо вкладывать много любви, и тогда они под ее влиянием расцветают, излечиваются от различных болезней, вырастают красивыми и умными. И это естественно, ведь даже врачи и медсестры имеют своих любимчиков среди маленьких пациентов, которые им напоминают собственных детей или внуков. И когда деток забирают из больницы, они тоскуют.
— Чтобы снизить риск тяжелых последствий, нужно усыновлять ребенка как можно раньше, — считает Елена Голубева. — Чем дольше они остаются в больнице, тем сильнее у них закрепляется не домашний стереотип поведения. Сложно изменить привычку ребенка спать на тумбочке или на полу и приучить его к разнообразной пище, если дома он ел одну кашу. Вот лежит у нас один мальчик и отказывается от всего, даже от фруктового пюре. Все привычки, задатки, особенности характера закладываются в раннем детстве.
Хотя многим детям лучше быть в больнице, чем оставаться дома, в неблагополучной семье, где их не кормят и не любят. Здесь их лечат, растят — детское питание — качественное и разнообразное. С другой стороны, детям постарше лучше находиться в детдоме, чем в больнице, поскольку там условия приближены к домашним. Больница не учебное заведение, здесь нет воспитателя, и его не заменят санитарки, медсестры, врачи, ведь с детьми нужно заниматься, играть, развивать их. Конечно, медсестры разговаривают с ними, когда пеленают, но ведь этого мало. К тому же в больнице лежат и больные дети, и отказников не выпустишь за пределы отделения, им нужен свой дом, своя семья.
— Вот сейчас у нас лежит двойня — такие хорошие детки, но пока их никто не усыновляет, не хотят брать двоих, — говорит Алексей Калошин. — Им всего месяц. Мы почти каждый день интересуемся у представителей опеки, не появились ли желающие их взять. У нас в больнице очень уютно, атмосфера душевная. Дети — ухоженные, выкормленные, обследованные, пролеченные. Все, что нужно для них, у нас есть. Нет только матерей, которые нам очень нужны!
Светлана Высоцкая