Беседовала Яна Дунаева.
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской епархии обязательна.
9 и 10 ноября в Нижнем Новгороде прошли выступления Праздничного хора Московского Патриархата.
Корреспондент nne.ru побеседовал с регентом хора – Георгием Сафоновым.
— Георгий Леонидович, расскажите об истории Праздничного Патриаршего хора Свято-Данилова монастыря, которым вы руководите?
— Свято-Данилов монастырь начали реставрировать в 1983 году. В 1987 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II выбрал это место для своей резиденции. Хор при монастыре – явление обязательное. Поэтому хор как монастырский существует с 1987 года. А в 1994 году, когда я был назначен его руководителем, хор стал и монастырским, и концертным.
— Почему хор называется Праздничным?
— Мы работаем по субботам, воскресеньям, поем в двунадесятые праздники, в дни особо чтимых святых и богородичных икон. В Свято-Даниловом монастыре также есть братский хор, который поет на клиросе каждый день.
В основном мы поем в монастыре. Часто сопровождаем богослужения, которые совершает Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. И приблизительно раз в два месяца мы выезжаем на гастроли.
— Вы поете и в монастырском храме, и в концертных залах. Есть ли отличия, чувствуете ли вы разницу?
— Для тех, кто в зрительном зале, разницы нет. Я приучаю своих певчих к тому, чтобы они исполняли духовную музыку на концерте так, как в храме. Если же сделать это «по-концертному», то музыка потеряет свой неповторимый стиль. Она может просто не прозвучать. Эта музыка приспособлена к определенному действию – богослужению. И мы пытаемся создать на сцене такую атмосферу, чтобы человек, пришедший в концертный зал, почувствовал себя как в церкви.
— Но ведь это очень сложно. Это два совершенно разных пространства – сцена, зрительный зал и храм. Получается ли исполнять духовные песнопения в концертном зале так же, как в церкви?
— Да, это очень сложная задача. Скажем, аплодисменты. Мы исполняем духовные песнопения, затем звучат аплодисменты, и опять нужно вернуться к этому состоянию. Мы постоянно находимся на грани, как бы ходим по лезвию бритвы. Но все нарабатывается постепенно, приходит с опытом. Хотя я, например, приветствую аплодисменты. Для певчих это еще и возможность отдохнуть.
Но публика иногда очень интересно настроена. На сцену выходят ребята в подрясниках, раздается монастырское пение. Люди не знают, как себя вести, как реагировать, можно ли аплодировать. Некоторые дирижеры просят слушателей не делать этого. Дело в том, что когда в концертных залах стали петь церковные, монастырские хоры, многие реагировали очень бравурно.
— Кроме аплодисментов испытываете ли вы еще какие-то трудности?
— Исполняя духовную музыку не в храме, мы сталкиваемся с определенными сложностями. Особенно это ощущалось, когда мы только начинали выступать в концертных залах. Конечно, ребята пели хорошо. Ведь они профессионалы. Но дело не только в чистоте, качестве звучания, но и в эмоциональности исполнения. Лишь после пяти лет нашей концертной работы я услышал от зрителей слова: «Какой душевный хор!» Сейчас мы дошли до определенной ступени, но необходимо развиваться дальше. Прежде всего это достигается опытом клиросного пения. Те произведения, которые мы исполняем на концертах, мы стараемся петь в храме.
Еще более сложная задача, я бы сказал, безумно сложная задача – это исполнение духовной музыки, а затем сразу же русских народных песен. Это совершенно иной мир: русскую народную песню нужно спеть так, как ее воспринимают люди. Я не стремлюсь, чтобы такие произведения исполнялись с исключительной точностью. Певец может ошибиться, главное, чтобы он пел от души, нутром пел. Я приветствую живое исполнение.
— Даже в ущерб чистоте и правильности звучания?
— Да, даже в ущерб. Иногда слушаешь хор и чувствуешь, что поет машина: точно по нотам, чисто, гладко, но души в этом пении не чувствуется. Я даже люблю, когда мы исполняем песни невыученные. Иногда я провожу своеобразные опыты. Перед самым выступлением я говорю ребятам, что мы будем исполнять такую-то песню и даю ноты. Как правило, это достаточно известная песня, но певцы ее просто давно не исполняли и чуть подзабыли. Они удивляются: «Мы же не готовились к ее исполнению». Но эффект получается необычайным. Такое пение воспринимается слушателями гораздо лучше.
— Что же происходит?
— Это уникальное явление русской души, русского народа.
— Вы сказали, что исполняете не только духовные песнопения, но и русские народные песни. Расскажите о вашем репертуаре.
— Наш репертуар – это практически все мировое музыкальное наследие кроме эстрадных песен и произведений, рассказывающих о каких-то любовных страстях. Мы работаем практически во всех жанрах. Попытаюсь перечислить некоторые из них.
Во-первых, как монастырский хор мы исполняем все духовные песнопения, даже духовную музыку современных авторов. Кроме того, у нас есть более 650 духовных произведений, которые не предназначены для исполнения в храме. Это также музыка для хора с оркестром, русские, украинские, белорусские, грузинские, сербские народные песни.
Ведь мы поем на многих языках: греческом, македонском, болгарском, грузинском, английском, французском, немецком, итальянским, латинском и многих других. Но особенно хорошо мы знаем церковно-славянский язык. Мы исполняем застольные песни, военно-патриотические, казачьи, старые романсы, вальсы, марши, канты, колядки, духовные стихи, общеславянские, государственные и церковные гимны. Ну и, конечно, произведения светской русской и зарубежной классики: Шуберт, Бах, Бетховен, все русские композиторы.
— У вас огромный репертуар. Он сложился за эти 11 лет?
— Да, теперь нам уже легче, проще. У нас много выученного и отработанного материала. Но мы продолжаем осваивать новые произведения.
— Есть ли у вашего коллектива любимые произведения среди тех, которые вы исполняете?
— Наверное, у каждого певца есть свои личные предпочтения. Но если я преподнесу ту или иную вещь как красивую, интересную, то, скорее всего, ее полюбят. Лично я с особой радостью слушаю и исполняю произведения Рахманинова.
— Вы чувствуете реакцию зала. Какие песни вызывают особое волнение у слушателей?
— Я не выделял бы какое-то определенное направление. Все зависит от исполнения. Слушатели с большим восторгом могут воспринять какую-то древнюю музыку, нежели известную народную песню. Хотя в последнее время особой популярностью пользуются православные и государственные гимны.
— Вы много гастролируете. Где вы побывали?
— Наверное, проще назвать места, где мы не были. Это страны Северной Европы, Юго-Восточной Азии и Африки.
— Отличается ли восприятие Патриаршего хора в России и за рубежом?
— В настоящее время стирается грань восприятия нашего творчества в России и за границей. Можно сказать, что в Голландии нас принимают так же, как и в Иркутске. Это специфика нашего хора. Хотя моей мечтой всегда было приобрести известность именно в России. Потому что если добиться этого здесь, то и в остальном мире вас примут. Хотя то, что я говорю, противоположно сложившемуся мнению.
Многие известные исполнители, например, Спиваков, Башмет, стали известными за границей. И в Россию они приехали уже с определенной репутацией, именем, но воспринимаются они здесь как нечто привнесенное извне, порожденное там. Попробовали бы они завоевать любовь народа здесь. Поэтому заграничные гастроли для нас не так интересны. Я всегда стремлюсь ездить по России.
— И вот вы приехали в Нижний Новгород. Это первый визит в наш город?
— Да. С хором мы приехали в Нижний Новгород впервые. Но я был здесь в 1988 году на конкурсе дирижеров. Надо сказать, что город изменился. Он стал красивее, как-то светлее. Не все города изменяются к лучшему.
— В Нижнем Новгороде вы выступаете вместе с Евгенией Смольяниновой. Расскажите о вашем сотрудничестве.
— С Евгенией Валерьевной мы сотрудничаем уже полтора года. Наши совместные выступления – это совершенно оригинальное слияние двух стилей. У Евгении Смольяниновой свой особенный стиль – это и не народные песни, и не романсы, и не классический вокал. Мужской монастырский хор – это так же особый мир. Поэтому сочетание получается очень оригинальное.
Нам нравится работать с замечательным музыкантом. На этом поприще мы нашли друг друга. И Евгения Смольянинова, и наш хор делают свое дело профессионально.
— Как проходят ваши совместные выступления и как долго вы собираетесь сотрудничать?
— Мы аккомпанируем Евгении Смольяниновой, поем в конце каждого действия. Иногда выступаем отдельно. Например, 10 ноября мы показали три разных стиля – духовное песнопение, государственный гимн и духовно-патриотическое произведение. Мы собираемся сотрудничать до тех пор, пока не исчерпаем материал. А он, вообщем-то, не исчерпаем.
— Есть ли у вас планы приехать в Нижний с сольным концертом?
— Да, скорее всего это будет в следующем году.
— Ваш коллектив сложившийся и постоянный, или же певчие в вашем хоре меняются?
— Основной костяк коллектива сложился уже давно, но приходят и новые люди. Хор растет, и я расту вместе с ним. Вообще руководитель, дирижер хора, должен быть на одну ступеньку выше певцов. Если же он не может больше подняться, нужно уйти. Ведь потолок существует у каждого. И у певцов тоже. То есть коллектив развивается, растет, а этот человек дальше идти не может. Я не сторонник увольнений. Как правило, люди сами это понимают и уходят от меня. На их место приходят более сильные.
— Вы сказали, что дирижер всегда должен быть немного выше певцов. Как вы этого добиваетесь?
— Я всегда пытаюсь искать что-то новое в себе, в книгах. Дирижер постоянно составляет новые программы, сталкивается с огромным количеством нового материала. Я пропускаю все это через себя, пропеваю внутри, выстраиваю. А певцам я выдаю уже готовую программу, готовый материал. А они уже подстраиваются под эту идею, реализовывают ее. Вот эта работа меня и самообразовывает.
— Какие требования Вы предъявляете к людям, желающим стать певчими вашего хора?
— Как правило, мы находим новых певцов по знакомству. Кто-то посоветует того или иного человека. Когда он приходит, и я не прослушиваю его, а сразу ставлю на богослужение, где он поет на клиросе. В зависимости от того, как он себя здесь поведет, сориентируется или нет, становится понятно, подходит нам человек или нет.
— Певчие Праздничного Патриаршего хора должны быть воцерковленными?
— Люди, которые к нам приходят, должны быть крещеными, воцерковленными. Или, в крайнем случае, хотя бы иметь представление о Православии. Потому что человек, пришедший к нам, скорее всего, воцерковится. Вода камень точит. А постоянное участие в службах позволяет понять истинный смысл богослужений, православия.
Вообще все ребята в нашем хоре очень хорошие. Практически все семейные, многие имеют по трое, четверо детей.
— Сколько певцов в вашем хоре?
— 30 профессиональных певцов-мужчин.
— Каковы отношения между ними, есть ли конкуренция?
— Конкуренции нет. Они всегда выступают единым фронтом. Для каждого из них – прежде всего интересы хора.
— Что является самым сложным в управлении мужским монастырским хором?
— Самая большая трудность – это, конечно, человеческий фактор. Самый трудный коллектив – мужской. Когда имеешь в подчинении 30 взрослых мужчин, отцов семейств, совершенно разных, но каждый сам себе хозяин, каждый глава в своей семье, то организовать их безумно сложно. Но я всегда пытался создать семью на клиросе.
Есть другие сложные моменты. С приходом каждого нового человека ниточки, связи в коллективе разрушаются. Все это необходимо отслеживать. Кроме того, хороший руководитель хора должен знать, как живет каждый его певец. Как складывается его семейная жизнь, сколько у него детей, есть ли у него домашние животные и т. д. Только в этом случае можно адекватно решать какие-то проблемы, управлять хором.
— Каковы ваши планы на будущее. Какие задачи стоят перед Праздничным Патриаршим хором на данном этапе?
— Дальнейшее развитие концертно-гастрольной деятельности в России. Поездки за границу сейчас нам уже не так интересны.
— Спасибо вам. Ждем ваш хор в Нижнем Новгороде с сольным концертом.