Нередко в повседневной жизни мы можем слышать, что сердце страдает, болит, тоскует или же радуется. Когда сердце перестает биться — это означает, что жизни пришел конец, поэтому сердце нередко называют „мотором жизни“. Священное Писание свидетельствует, что оно есть также и орган желания, источник воли, добрых и злых намерений. „Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния“ (Мф. 15, 19).
Именно всем сердцем, как гласит вторая заповедь, нужно возлюбить Господа и именно чистые сердцем „Бога узрят“. Почему? Что же такого особенного, примечательного этом органе человеческого тела? С этим вопросом мы обратились к человеку, который более двадцати лет своей жизни посвятил сердечно-сосудистой хирургии. Александр Селиверстов — один из тех немногих врачей, про которых можно сказать — православный. Что это меняет? Это меняет все. В корне.
— Самое трудное — это ножевые ранения в сердце,— рассказывает Александр Алексеевич.— Людей привозят фактически умерших, у которых и сердце-то уже остановилось. И врачу не больше минуты остается на то, чтобы помочь человеку. У меня, например, был случай, когда я успел зашить сердце всего за 45–50 секунд.
— Что помогает врачу в критические моменты, на таких сложных операциях?
— Все происходит с помощью Божией, которая и трудности выдерживать помогает, и выстаивать у операционного стола по 7–8 часов. Надо понять одну простую вещь — врач не исцеляет. И хирург, я считаю — это всего лишь ремесленник. Исцелить человека может только Бог. Конечно, в любой профессии необходимы свои навыки, которые, в конечном счете, и дают человеку профессионализм. Но для врача это еще не все. Он не должен сухо относиться к своей профессии, потому что она изначально „замешана“ на милосердии. Милосердие — это то, без чего невозможно представить себе христианина. Тем более — врача.
— Обращались ли ваши больные к Богу после операции или в течение длительной болезни?
— Не всегда. Более того, в нашем обществе сложилась довольно парадоксальная ситуация. Считается, что верующие люди — это люди пожилые. А у нас те, кому сейчас за шестьдесят, как-то упорно, по какому-то атеистическому рефлексу, заложенному видимо с юности, продолжают сопротивляться вере. Редко у кого крест увидишь. „Ты же крещеный,— говорю,— почему же крест не носишь?“ Отмахиваются: „Ерунда это все!“. Вот и получается, что за них скорее их дети и внуки закажут в церкви литургию, свечки поставят, чем они сами.
Однако, для меня очевидно, что первичен дух, а не материя. Как возникает болезнь? Вначале происходит нестроение именно в духовной сфере человека. Совесть сигнализирует о том, что что-то не так, необходимо изменить свой образ жизни. Но люди, как правило, не обращают на это внимания. Тогда посылается болезнь, которая, по сути, призвана защитить душу от греха. Даже в наших учебниках по физиологии описан тот же механизм относительно боли. Боль, собственно, что такое? Это сигнал о неблагополучии, и боль, между прочим, воспринимается как защитная реакция организма. А болезнь — та же боль, только растянутая во времени. Болезнь дается в напоминание человеку о том, что он живет неправильно. И в какой-то степени он должен быть благодарен своей болезни, как предоставленной возможности к исправлению. В царские времена, когда общество было верующим, православные врачи брали больных на операцию только после того, как человек получил благословение, исповедался, причастился.
— В Священном Писании о сердце речь идет чуть ли не на каждой странице, и ему придается значение не только центрального органа чувств, но и важнейшего органа познания, органа мысли и восприятия духовных воздействий. Как вы думаете, почему сердце является одним из центральных образов Библии?
— Еще святитель-хирург Лука (Войно-Ясенецкий) в своей книге „Дух, душа и тело“ утверждал, что сердце предназначено не только для чувствования, но и для общения с Богом. Это орган, которым чувствуют Бога. Священное Писание свидетельствует также, что оно есть источник добрых и злых намерений. „Придет Господь… и обнаружит сердечные намерения“ (1 Кор. 4, 5). Сердце способно к великому чувству упования на Бога (Пс. 27), сокрушению о грехах своих (Пс. 33, 19) и может быть вместилищем „кротости и смирения“ (Мф. 11, 29). Часто задают вопрос: где расположена душа человека? Где ее вместилище? Оказывается — в крови. А кровь чем движется? Сердцем. Сердце — центр кровообращения, оно, как мотор, „вращает“ нашу кровь. Душа наша как бы вместе с кровью „вращается“, а животворит ее Дух Святой.
— С какого момента сердце подсказало вам, что Бог есть?
— Рано или поздно каждого человека начинают интересовать вопросы: в чем смысл его жизни, какова ее цель, что ждет нас дальше. Эти же вопросы стал задавать себе и я. Начал читать книги ведущих ученых и специалистов в различных областях — физики, химии и т. д., но никто из них не давал мне ответа на мои вопросы. Естественные науки оказались здесь бессильны. И вот случайно одной из моих пациенток оказалась жена священника. После того, как я прооперировал ее, батюшка подарил мне на прощание книгу —„Толкование на Евангелие“. Я не сразу стал ее читать. И даже не помню, что именно натолкнуло меня на то, чтобы достать ее с полки и открыть. Но когда я начал читать — очень многое для меня прояснилось. Вскоре посещать храм и жить церковной жизнью стало потребностью моей души.
— Были ли в вашей жизни случаи, которые укрепили веру?
— Можно сказать, что сознательное мое воцерковление началось с Дивеева, с Серафима Саровского. Будучи проездом в Дивееве, я решил зайти в храм. Впервые в своей жизни. Надо сказать, что там, где я родился, на юге области, храмов практически не осталось. Помню, у мамы только иконка батюшки Серафима была, она до сих пор у меня сохранилась. Подхожу я к храму — а он закрыт. Перерыв, видимо, был. Хотел уйти — да дождь пошел. Так и остался стоять на крылечке. Вдруг подходит ко мне монахиня. „Проездом?“— спрашивает. Киваю. „А в храме был, прикладывался к мощам преподобного?“. Говорю, что нет.
Посмотрел я на монахиню повнимательнее и мне показалось, что это сама игумения. „Как же,— говорит,— ты человек русский, православный, а к мощам не прикладывался?“ и провела меня в храм, в закрытое для посетителей время, отдельно от всех. Другая монахиня меня подвела к раке, показала, как креститься, как поклон сделать: „Помолись, попроси батюшку Серафима о чем хочешь“. А я тогда, как сейчас помню, все на свете забыл, попросил только „чтобы всем в мире хорошо было“! Это уж я потом подумал, что, может, для себя лично что-то попросить надо было?
— Так что же нужно делать, чтобы „всем было хорошо“, чтобы люди меньше болели?
— Быть спокойным. А спокойным человек будет тогда, когда будет во всем уповать на волю Божию. Нас, как правило, часто что-то не устраивает или мы чересчур подвержены различным страхам. А какие страхи должны быть в человеке кроме страха Божия? Мы боимся заболеть. Но человеку болеть свойственно, более того, с христианских позиций здоровый человек в какой-то мере опасен. Скажем, кто из двух посочувствует тому, у кого болят, например, зубы: тот, кто сам испытал эту боль или тот, у кого никогда в жизни зубы не болели? А ведь такое чувство как сострадание как раз и есть признак нравственного здоровья человека. Однажды судьба свела меня с одним лингвистом, и он кое-что разъяснил мне. Всем знакома фраза „В здоровом теле — здоровый дух“. Еще в институте мы учили ее наизусть по латыни: “Mens sana in corpore sano”. Многие поколения людей воспитывались под этим девизом. А оказывается, эта фраза была вырвана из контекста, и Ювенал имел в виду нечто совсем иное. Лингвист перевел ее: „Если бы в здоровом теле был здоровый дух“ (“Orandum est ut sit mens sana in corpore sano”). Древнеримский автор критиковал тогдашние порядки, а конкретно — гладиаторов. Эти крепкие люди, воины отличались распущенностью нравов, в том числе огульным пьянством. И Ювенал воскликнул в праведном гневе, видя все это: „Если бы в здоровом теле был здоровый дух!“.
Прошли века, но это выражение по-прежнему актуально. С христианской точки зрения получается, что у здорового духа — здоровое тело. Всем нам необходимо думать не только о физическом, но и о нравственном здоровье. Конечно, кардиолог будет лечить ваше сердце, если оно будет не в порядке, но истинное состояние человеческого сердца видит только Бог. В сердце сосредоточено все наше существо. И удивительно верны слова Макария Великого о том, что „сердце правит всеми органами, и когда благодать займет все отделения сердца, господствует над всеми помыслами и членами, ибо там ум и все помыслы душевные…“
Беседовала Анастасия Шохина
e-mail: shohina_divo@mail.ru
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской епархии обязательна.