Известный нижегородский иконописец, руководитель епархиальной иконописной мастерской «Ковчег» Алексей Анциферов — сибиряк. Любовь к храмовой архитектуре и рисованию привил ему дед Владимир Анциферов, художник, музыкант-балалаечник, педагог. Сам Алексей занимается иконописью уже около 20 лет. В 2007 году за труды во благо Святой Матери Церкви архиепископ Георгий наградил его медалью преподобного Андрея Рублева. Иконописец уверен, главное условие в его работе — молитвенное обращение к Богу чистого человеческого сердца. Иконописный термин («ковчег») призван был стать «ноевым ковчегом» для многих художников и резчиков, которых сплотил вокруг себя Алексей Владимирович. Накануне Великого поста наш корреспондент побывала в иконописной епархиальной мастерской и побеседовала с ее создателем и идейным вдохновителем.
Православная душа
Семья, в которой родился Алексей, была достаточно близка к искусству. Его дед Владимир Георгиевич Анциферов, заслуженный деятель искусств, долгие годы преподавал в Иркутском художественном училище. Но что поразительнее всего, Анциферов-старший был еще и балалаечником. До сих пор эта музыка, в которой словно звучит раздолье русских полей, впитанная с детства, до сих пор живет в душе Алексея Владимировича.
— Всех четырех сыновей дед пытался приобщить к искусству, — рассказывает наш собеседник. — Старший был самым талантливым, но, видимо, из-за слишком ревностных занятий охладел к творчеству. В итоге никто из детей не пошел по художественной стезе. Мой отец, например, летчик; всю жизнь проработал в транспортной авиации. Художественная «жилка» передалась внукам. С трехлетнего возраста дед занимался со мной рисованием. Мои родные брат и сестра сейчас работают со мной в «Ковчеге». Дед привил нам любовь к Божьему миру, к архитектуре православных храмов. И детей, и внуков он воспитывал в духе православной нравственности. В его натюрмортах часто встречались иконы, в пейзажах — храмы. Он много читал. Знаете, как говорят в русской классической литературе: «он искал Бога». Ведь душа у деда была православная…
Откровение русской иконы
Первый приход в Церковь студента Иркутского художественного училища Алексея Анциферова был связан с желанием понять, как «живет» православная икона в храме.
— Однажды, в 1989 году, будучи студентом-первокурсником, я просто зашел в храм, — говорит Алексей Владимирович. — До этого просмотрел огромное количество альбомов по иконописи, но хотелось понять, почувствовать, как «живет», как «дышит» икона в храме. Я вошел — и меня поразила сама атмосфера церкви. Какое-то зерно заронилось тогда в моей душе. Русская икона XIII-XV веков стала для меня откровением. Следующим шагом была уже покупка Евангелия и духовных книг.
Именно тогда, на первом курсе, у Алексея Анциферова впервые появилось желание написать икону. Изучив устав церковной службы, юноша проникся самой идеей православной жизни: два года в Иркутске был иподиаконом у епископа Вадима, пономарил. К концу обучения в художественном училище он уже не представлял свою жизнь вне храма, без православной иконы. Решение о дальнейшем выборе творческого пути было готово: выдержав огромный конкурс, он поступил в иконописную школу при Троице-Сергиевой Лавре. Вскоре поверхностное восприятие мира иконы сменилось настоящим пониманием, а со временем — профессиональным чутьем.
Иконописец
В чем заключен стержень профессии художника-иконописца? Алексей Анциферов убежден: в вере и трудолюбии.
— Если человеку чужда православная жизнь, он не может понять и почувствовать икону. Научить человека хорошо рисовать достаточно легко, но это еще не значит сделать из него иконописца! Иконописец — это талантливый воцерковленный художник, со сложившимся православным мировоззрением. Если какой-то художник вдруг делает что-то похожее на икону, то это еще не иконопись. Скорее, ремесленничество. Мирской дух художника обязательно проявится в его работах. Для себя я раз и навсегда усвоил определение иконы: это «богословие в красках». В ней не должно быть личных мыслей и образов; задача иконописца — передать молящемуся присутствие Бога. А в рамках иконописного канона открывается достаточно широкое поле для творчества.
«Канон» — не подразумевает слепого копирования, когда со старой иконы «срисовывается» новый образец. Анциферов уверен, что иконописец всегда имеет возможность изобразительным языком рассказать о хорошо известном по-новому. Например, сделать роспись храма в новых тонах, выстроить свою композицию, задать другое настроение, варианты сюжетов и т.д. Грамотно составить схему росписи — это тоже творчество. Вот она — допустимая вариативность иконописного канона.
Как мастер он любит возрождать; как руководитель — ощущать причастность к общему делу:
— Я счастлив, когда на моих глазах встает из руин старый храм. И чувство, что ты хоть немного причастен к этому, сродни ощущению подлинного чуда на земле. Например, работая в Белбажском монастыре, мы всегда чувствовали необходимость возрождения Спасского храма. На задний план уходили бытовая неустроенность, долгосрочность командировок, оторванность от семьи…
«Ковчег», ставший домом
По окончании иконописной школы Алексей Анциферов год преподавал в Тобольской иконописной школе. А затем вместе с однокурсником Владимиром Барановым переехал на Бор, в Нижегородский край. Обычно выпускники-иконописцы стремятся остаться в Лавре, но Анциферов для себя решил: он поедет работать на периферию.
— Девяностые годы стали для нашей мастерской периодом становления. В черте города храмы не восстанавливали — ездили по деревням. А с 2002 года мастерская начала расширяться. Владыка Георгий всегда уделял большое внимание иконописным мастерским в Нижегородской епархии. Пошли крупные заказы. Ведь работать в одиночку иконописцу не реально. Иконописные артели существовали на Руси издавна. Иконостасы в русских храмах очень большие, а сейчас они создаются чаще всего в предельно сжатые сроки. Работа над иконостасом включает множество операций. Если все их будет делать один человек-универсал, то работа затянется надолго и будет не настолько качественной. Иконопись — искусство соборное.
В артели всегда были мастер и подмастерья; был иконописец–«знаменщик», который делал рисунок будущей иконы и мастер, пишущий «доличное» — «горки», одежду, был и «личник» — старший мастер, выполнявший самую ответственную работу — он писал святые лики. Такое разделение труда сохранилось до сих пор.
Сейчас в мастерской, получившей статус епархиальной, работает около 50 человек — иконописцы, столяры, резчики. Люди приходят к Анциферову разными путями, но в любом случае каждого из них приводит Господь.
Постепенно определился и авторский почерк мастерской — русская икона XV-XVI века с легким налетом византийского изящества. Название тоже родилось не сразу.
— Было много хороших, звучных вариантов: «Лик», «Образ», «Традиция», «Зодчие». Но хотелось чего-то оригинального. «Ковчег» — это иконописный термин: углубление в доске, символизирующее горний, небесный мир на иконе. А Ноев ковчег — корабль спасения для человеческой души. Два смысла слились воедино, и получился образ дома, в котором спасается художественная братия. Ведь «ковчег спасения» иконописца — его молитва в красках…
Искушение масштабом
Сегодня иконы и резьба иконостасов многих храмов Нижегородской области выполнены мастерами «Ковчега». Масштабность дел мастерской впечатляет даже человека неискушенного в иконописи. Иконостас в Троицком соборе Макарьевского монастыря, Казанский храм в Дивееве (иконостас и роспись приделов); роспись интерьеров храма в честь Собора нижегородских святых Дивеевского подворья в Москве, иконостас храма в честь Всех святых на кладбище в Марьиной роще. Готов иконостас для храма в селе Быдреевка, его монтаж намечен на весну. И это далеко не полный перечень объектов.
— Мне очень дорог храм в честь Иоанна Предтечи, — рассказал Алексей Анциферов. — Наши мастера занимались там настенными росписями, иконостасом и храмовыми киотами. Когда я впервые пришел туда, он был в плачевном состоянии. А потом вслед за отстроенным храмом преобразилась вся Скоба, и он стал одним из духовных центров Нижнего. Смотришь — душа радуется. В храме в честь Варнавы Ветлужского мы написали иконостас в зеленых тонах. Тогда это стало для нас новым направлением. Особая веха — резьба уникального иконостаса в Александро-Невском соборе, выполненная в стиле русской резьбы XIX века. Наши резчики, среди которых много выпускников Абрамцевского училища, работают в основном в двух направлениях: барокко либо тябловой древнерусско резьбы. Здесь мы использовали причудливую смесь геометрических элементов с растительными.
Сейчас «Ковчег» работает над иконостасами для двух больших соборов — в честь Святителя Николая в Автозаводском районе и в честь Воскресения Христова в Дзержинске. Некоторые иконописцы занимаются росписями в Крестовоздвиженском монастыре. Работы ведутся параллельно в нескольких церквях — по благословению правящего архиерея в епархии активно развивается храмовое строительство. Новые храмы воздвигают даже в колониях.
— Я дорожу тем, что именно наша мастерская делала иконостасы для храмов в восьми колониях. И когда я был на освящении одного из иконостасов в женской колонии, я видел необходимость своего труда. Входя в храм, заключенные черпали там духовные силы, поддержку.
Вверх по лестнице
К приезду Святейшего Патриарха Кирилла в Нижегородскую епархию иконописцы мастерской Анциферова за полтора месяца сделали список с главной престольной иконы Городецкого Феодоровского монастыря чудотворной иконы Божьей Матери «Феодоровская». Приступая к его изготовлению, специалисты решали непростую задачу: сделать так, чтобы он по стилю соответствовал фаянсовому иконостасу, который в то время только готовился к установке.
— Это достаточно сложное изображение — Богоматерь с Младенцем обрамляют обширные клейма, содержащие многочисленные сюжеты, связанные с существованием иконы в России на протяжении многих веков. Чтобы список был также чудотворен, иконописец должен постараться не мешать Божией благодати почивать на этой иконе. Главное, чтобы образ писался с молитвой на устах, чтобы к Богу было обращено чистое сердце художника. Ведь чудотворность — это намоленность образа. Господь дает благодать по молитвам тех людей, которые молятся перед ним в храме.
Два года мастера «Ковчега» занимались реставрацией иконостаса и настенных росписей Строгановской церкви. Кропотливая, но интересная работа: старые фрески были закрашены масляной краской, приходилось скрупулезно счищать слой краски. Сейчас планируется реставрация уникальной резьбы.
— В последние несколько лет я вкладываю больше сил в настенную храмовую живопись. По сравнению с иконой фреска значительно сложнее, поэтому переходить к настенной росписи можно только после определенного опыта работы с обычной иконой. У стены другой объем по сравнению с плоской доской, другие особенности перспективы, фактуры. На изогнутых поверхностях купола иначе преломляется изображение. Раньше для работы над купольной росписью допускали только самых опытных мастеров. Их называли «мастер-средовек», то есть художник средних лет. Это сродни путешествию вверх по лестнице…
Оглядываясь на путь, пройденный создателем «Ковчега», понимаешь: он действительно устремлен вверх по лестнице, которая упирается прямо в небо…
Под покровом преподобного Андрея
В 2007 году за труды во благо Святой Матери Церкви владыка Георгий наградил Алексея Владимировича медалью преподобного Андрея Рублева.
— Как иконописец я вырос из Андрея Рублева, из его «Троицы», — говорит Алексей. — За все века существования человечества было много прекрасных иконописцев, но Рублев всегда стоял особняком. Это человек-эпоха. Наше русское монашество дало нам и преподобного Андрея. Он ученик преподобного Сергия, «печальника земли русской». Меня всегда поражала его манера письма: плавная, сдержанная и в то же время величественная динамика его икон сродни движению крестного хода. Рисунок минимализирован. Скупая и лаконичная композиция поражает своей глубиной. Удивительны сами лики. Даже наполовину затертые, они завораживают, подвигают к молитве. По сравнению с византийским стилем в русской иконе гораздо меньше динамизма. Это заложено в нашей ментальности. Рублевская «Троица» рождает ощущение негромко звучащей молитвы, глубокой, проникновенной…
В числе недавно законченных работ мастерской «Ковчег» — иконы для иконостаса надвратной церкви в честь святого Михаила Малеина в Островоезерском женском монастыре города Ворсмы Павловского района. Его монтаж намечен на весну. Одно из центральных мест иконостаса займет икона Святой Троицы. Иконы на золотых фонах вкупе с тябловой резьбой составят облик двухъярусного иконостаса, выполненного в русском стиле XV века.
-Островоезерский ворсменский монастырь — одна из самых древних обителей на нижегородской земле. Находясь на территории островного монастыря, всегда пребываешь в особом молитвенном состоянии духа. Двухъярусный иконостас будет небольшим по объему, но очень теплым по цветовой гамме. Центральную часть в местном ряду займут иконы Пресвятой Троицы и Божией Матери «Одигитрия». Преподобный Михаил Малеин особо почитал Пресвятую Троицу. С наступлением более теплого времени года мы начнем росписывать храм.
Наверное, это и есть счастье — когда человек с верой исполняет свое земное предназначение. Ведь «ковчег спасения» Алексея Анциферова, иконописца-философа заключен в его творчестве.
Анна Ермолина
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской епархии обязательна.