Все знают о потерях, понесенных Русской Православной Церковью в годы советской власти. Тысячи разрушенных храмов и монастырей, сонм новомучеников российских составили самую трагичную страницу в ее тысячелетней истории. И все же гонения на Церковь в XX веке не были постоянными. В период Великой Отечественной, когда Церковь, собрав последние силы, встала на защиту народа и государства, в ее отношениях с властью наступил период «оттепели». О событиях, происходивших в то далекое время в нашей епархии, рассказывает главный специалист центрального архива Нижегородской области Лада Абросимова.
—Лада Вячеславовна, как можно охарактеризовать состояние Русской Православной Церкви и, в частности, нашей епархии в предвоенные годы?
—К началу Великой Отечественной войны Русская Православная Церковь как организация была близка к уничтожению. Из высшего духовенства на свободе осталось четыре человека. К 1939 году были закрыты почти все монастыри, а действующих храмов сохранилось всего около 100.
Перед войной из-за повсеместного закрытия церквей служить священникам было практически негде. Нижегородская епархия, третья в России по количеству приходов, в 1930-е годы почти прекратила свое существование. К началу войны из 1126 церковных зданий 892 использовались под клубы, школы и детские сады, 228 просто разрушались и растаскивались.
—Война, как известно, заставила советскую власть изменить отношение к Церкви. Сохранились ли свидетельства этого процесса в нижегородских архивах?
—Судя по документам 1941–1945 годов, хранящимся в центральном архиве Нижегородской области, ситуация принципиально отличалась от той, что была отражена в документах периода 1930-х. Так, в Горьковской области в это время было арестовано 26 человек, имевших отношение к «культу», из них 23 православных. По сравнению с 1306 священнослужителями, арестованными в 1937 году, эта цифра уже не кажется большой.
С октября 1941 года закрытие церквей прекращается, редкие случаи связаны теперь только с ветхостью зданий.
Последнюю в Горьком действующую церковь в поселке Высоково, закрытую буквально накануне войны, 8 мая 1941 года, открыли уже 10 августа. Через восемь месяцев, 25 марта 1942 года, в одном из районов области была открыта вторая церковь. А 14 апреля 1943 года по ходатайству инициативной группы верующих исполком горьковского горсовета предоставил «для молитвенных нужд» Печерскую и Карповскую церкви. Причем райисполкомы Автозаводского и Ждановского районов должны были «немедленно освободить занимаемые помещения и передать их в распоряжение церковных общин».
Наконец, в документах нижкрайисполкома в августе 1942‑го упоминается новый правящий архиерей Горьковской епархии— архиепископ Горьковский Сергий (Гришин). После этого церкви в Горьковской области вновь стали открываться.
—Что заставило государство изменить отношение к Церкви?
—Чтобы устоять против могучего и страшного врага, который всего за четыре месяца дошел до Москвы, изменить ход событий, казавшихся необратимыми и, наконец, одержать безоговорочную победу, нужна была патриотическая идея защиты Отечества как дела правого и праведного. А русский патриотизм неразрывно связан с православием, которое в поколении наших дедов еще не было до конца истреблено.
22 июня 1941 года, в 2 часа дня, на Советской площади (ныне площадь Минина) обком ВКП(б) провел общегородской митинг. На нем собравшиеся приняли резолюцию, в тексте которой— впервые в советские годы— звучали такие слова: «Мы, горьковчане, потомки пламенного патриота-нижегородца Козьмы Минина…»
По документам Горьковского областного совета Союза воинствующих безбожников (СВБ) можно проследить этапы этого идеологического перелома. Например, задачей СВБ в военный период провозглашалось «укрепление морально-политического единства советского народа», а по отношению к верующим указывалось на необходимость «товарищеского сотрудничества» и «недопустимость оскорбления их чувств». Тем не менее на 1942 год облсовет СВБ еще строил планы работы. Но им не суждено было воплотиться: Союз воинствующих безбожников прекратил свое существование без официального роспуска.
—Как новый курс власти отразился на правовых отношениях Церкви и государства?
—В 1943 году правительство СССР всерьез обратилось лицом к Церкви. 8 сентября в столице был созван Архиерейский Собор, избравший митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом Московским и всея Руси. На Соборе присутствовало 19 архиереев, некоторые из них прибыли в Москву прямо из лагерей и ссылок. Среди участников Собора был и архиепископ Горьковский Сергий (Гришин), его избрали постоянным членом Священного Синода.
Буквально через месяц— 8 октября 1943 года— был образован Совет по делам Русской Православной Церкви при Совнаркоме СССР. В каждую область направлялся уполномоченный Совета по делам РПЦ.
Основной работой горьковского уполномоченного в 1943–1947 годах была подготовка к открытию церквей. А основным содержанием его переписки с райисполкомами стал сбор информации о сохранившихся в Горьковской области храмах и их состоянии.
Известно, что в 1944 году было открыто тринадцать церквей, в 1945— еще шесть, в 1946— девять, в 1947— три. К 1957 году в Горьковской области действовала уже 51 церковь. Такое их количество сохранялось до 1989 года.
Если до 1942 года духовенство находилось либо за штатом, либо в лагерях (с 1939 по 1941 годы служило только двое священников: приехавший из другой области Ф. В. Архангельский и престарелый П. А. Исаков), то к 1944 году в 35 церквах Горьковской епархии служило уже 38 священников.
В анкетах 19 священнослужителей Горьковской области отмечено, что они имели судимость по пункту 10 статьи 58 (антисоветская агитация) и сидели в лагерях. То, что их допустили к регистрации, свидетельствует о крайней нехватке священников (секретный запрет на допущение к службе ранее судимых по политическим статьям священников последовал уже в 1949 году). А И. П. Магницкий и вовсе был демобилизован из Красной армии в мае 1944 года именно как священник.
—Какую помощь фронту оказали православные горьковчане?
—Только одна Высоковская церковь, единственная действующая в довоенном Горьком, внесла на военные нужды 6 миллионов рублей. Число ее прихожан превышало 5 тысяч человек.
В церкви села Выездное протоиерей Александр Архангельский и архиепископ Сергий провели 24 августа 1942 года собрание, на котором обсуждался вопрос об увеличении отчислений из церковной кассы в Фонд обороны страны. Во всех открытых впоследствии церквях области этот вопрос также не сходил с повестки дня. Верующие, наконец, почувствовали себя признанными членами государства.
Всего с июня 1941 года по июль 1944-го Горьковская епархия собрала в Фонд обороны СССР 9234200 рублей.
—Как отразилась активность верующих на отношении советской власти к Церкви?
—22 августа 1945 года СНК СССР постановил предоставить Патриархии, епархиальным управлениям, приходским общинам и монастырям право на приобретение транспорта, производство церковной утвари и икон, разрешить колокольный звон. Властям предписывалось «в пределах возможного» снабжать стройматериалами приходские общины для ремонта церквей.
Эти минимальные юридические уступки со стороны власти благотворно сказались на состоянии как Церкви в целом, так и Горьковской епархии.
На окраинах Горького открылось еще несколько церквей. В праздники храмы были переполнены: 2000 прихожан было в Карповской церкви, 5000— в Высоковской и 2500— в труднодоступной Печерской.
Во время инспекторской поездки по области в 1947 году горьковский уполномоченный по делам РПЦ отмечал большое количество прихожан, наличие икон в домах, крестные ходы и молебны с разрешения председателя колхоза.
Труднее в материальном плане было церквям, находившимся в глубинке. Под заявлением об их открытии подписывались сотни и даже тысячи человек, но реально средств у верующих не хватало. Однако к 1947 году в Горьковской области, в отличие от многих других центральных областей РСФСР, уже не было таких сельских церквей, не говоря уже о городских, которые бы «не имели достаточных условий для содержания церковного здания и причта». Удивительно, что при недостатке средств на собственные нужды церкви Горьковской епархии старались оказывать помощь «миру».
Таким образом, благодаря обстановке, сложившейся в военное и послевоенное время, активной патриотической деятельности Русской Православной Церкви, период 1940–1950-х гг. вошел в историю как «золотой век» советской эпохи во взаимоотношениях Церкви и власти.
Людмила Крапивина
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской епархии обязательна.