Заявку на финансирование подготовки рабочей документации и проведение первоочередных противоаварийных и консервационных работ в двух нижегородских храмах 1838 и 1823 годов постройки одобрило Министерство культуры Российской Федерации. По информации Государственного автономного учреждения Нижегородской области «Научно-производственный центр по сохранению объектов культурного наследия Нижегородской области», оба являются объектами культурного наследия регионального значения. Речь идет о церкви в честь памяти Обновления Храма Воскресения Христова в Иерусалиме села Большие Бакалды Бутурлинского района и церкви в честь Воскресения Христова села Мальцева Пильнинского района.
Масштабная работа по консервации руинированных храмов началась в регионе в 2021 году по инициативе и благословению митрополита Нижегородского и Арзамасского Георгия. Во всех благочиниях составлены списки таких святынь. В митрополии их насчитывается порядка 300, проведена соответствующая работа, от расчистки территории до покрытия кровли. Перед началом консервации храмов в них совершаются литургии и молебны.
В рамках проекта просветительского центра «Логос» «Точка на карте. Сохраним святыни!» создана карта-сайт разрушенных храмов Нижегородчины, где известная о них информация сведена воедино. Сбор сведений о разрушенных церквях осуществляется также с помощью фотосъемки с земли и с квадрокоптера. Как оказалось, фотофиксация состояния храмов — дело не только нужное, но и увлекательное. Правда, не всегда безопасное.
Даже лики проявились
Дмитрий Соколов подключился к проекту в этом году, но в его архиве фотографии уже около 70 разрушенных церквей.
— Для меня это был вызов. Хотелось посетить новые места, посмотреть природу, познакомиться с историей, ведь эти храмы построены давно, в селах кипела жизнь. Сейчас нередко места, где мне довелось снимать церкви, больше похожи на пустыри. Храм стоит, а вокруг ничего. Только деревья, какие-то очертания заборов, старые кладбища, — делится впечатлениями от работы пилот квадрокоптера. — До некоторых приходилось ехать очень долго, по полям, по лесным дорогам, не особо проходимым, по грязи. Порой пересаживался с одной машины на другую, более выносливую. Едешь и думаешь: далеко же приходилось людям ходить до храмов из деревень, зимой — еще тяжелее.
Думал Дмитрий и о том, что пережили эти храмы в состоянии от руин из красного кирпича, поросших мхом, до непокрытых коробок с деревцами наверху вместо куполов. Где-то покосившиеся стены, купол набок, вокруг заросли такие, что близко не подойти. Там только с квадрокоптера и снимать, чтобы облетать все препятствия.
— Часто на объектах нет ни окон, ни дверей, но при этом внутри подвижники делают уборку. Где-то стоят иконы и даже проходят службы. Это все наша история, наше наследие…
Дмитрий с детства ходил с прабабушкой в церковь. Но с этой работой храм Божий стал ему еще ближе.
Большое Болдино, Княгинино, Большое Мурашкино, Пильна, Сергач, Спасское, Вад, Лысково…
— Много храмов, которые запали в душу. Понимаешь, сколько сил было в них оставлено, чтобы сложить все как пазл: четко, красиво, со смыслом, — рассуждает Дмитрий. — Запомнилась церковь в честь Рождества Богородицы в селе Курмыш Пильнинского района. Там на белом потолке стали проявляться лики ангелов. Сами! Позволить запомнить храм таким, какой он сейчас, чтобы через годы люди подняли архивы и сравнили с тем, каким он стал в ходе реставрации и сколько к этому было приложено усилий, — вот, наверное, смысл моей работы. Не дать забывать историю.
«Батюшка, благословите!»
Андрей Ерастов — опытный ас. Как пилот квадрокоптера в проекте участвует не первый год. Объездил, вернее, облетел все благочиния Нижегородской, Лысковской и Городецкой епархий и с уверенностью говорит, что с земли весь масштаб храма, всю полноту картины не увидишь.
В его архиве все разложено по полочкам: храмы разрушенные, законсервированные, восстанавливающиеся, действующие; часовни; воскресные школы; монастыри и подворья; источники.
— Каждый район имеет свою изюминку. И люди везде разные, — подмечает Андрей. — То за священника примут: «Батюшка, благословите», то полицию вызовут. Нельзя, говорят, беспилотники запускать. Приезжает полиция, разбираемся. А недавно мой дрон глушилками угнали. Он приземлился на дереве. Пришлось вызывать альпиниста, чтобы снять. Пару раз меня отвозили в отдел полиции. Разрешение на съемку с беспилотника есть, но такие процедуры отбирают драгоценное время. Съемка может производиться лишь в определенное время дня: летом с восьми утра часов до четырех, максимум до шести вечера, в зависимости от погоды. Зимой световой день и того короче.
Чтобы выиграть время, Андрей иногда уезжает в командировку на длительный срок — на неделю, например. Ночует в определенных пунктах. Так эффективнее. Ценное время тратится на переезды.
— Зимой, бывало, машина застревала, проваливалась в сугробе, ее заносило несколько раз. В некоторые храмы просто нет дороги. Приходится пересаживаться на снегоход, трактор, — продолжает Андрей Ерастов. — Настоящее приключение.
И без чудес не обходится. В одном из храмов Андрей нашел редкую икону.
Это было поздней осенью. Уже снег, заморозки. Село было заброшенное, никто в нем уже не жил. Только одна церковь в поле стояла. Еле доехали до нее. И вот снимает Андрей и вдруг видит: что-то в лужу вмерзло. Сначала не понял, что это. Стал вытаскивать — икона! Без оклада. А на ней Иисус Христос!
— Когда в проект пригласили, думал, зачем это нужно? — говорит он. — Сейчас понимаю зачем. Снимаю те же храмы, которые снимал несколько лет назад разрушенными, и вижу, как их консервируют, проводят в них какие-то работы. Храмы дальше не разрушаются! Стоят они сначала под ветром, их песком, водой размывает. Но вот они покрыты крышей, в них появились окна… Это важно — память оставить, даже если дорог к ним нет, даже если в селах нет людей.
Пробивает на слезу
Илья Котов еще студент. Учится на профессионального фотографа. Особо увлекается фотопортретами. Хотя, пожалуй, увлекался. До тех пор, пока не присоединился к команде проекта и не отправился в первую командировку на съемки законсервированного объекта в этом году.
— Согласился почти сразу. Я верующий человек, с раннего детства ездил по храмам Нижнего Новгорода со своей семьей. Но после поездок по разрушенным, законсервированным, восстанавливающимся церквям и монастырям, после рассказов батюшек веровать в Бога я стал сильнее, — рассказывает Илья. — Этот проект подарил мне много эмоций и хороших знакомств.
Так, в Арзамасе молодой человек познакомился с подвижницей возраста 80+. Она помнила, как всем поселком строили храм, как собирали пожертвования и отмечали церковные праздники. Старушка рассказала фотографу, как всем миром в поселке восстанавливали иконы, искали новые, какого неимоверного труда им стоила та красота, которая сегодня радует прихожан.
— Я помню места с невероятной атмосферой внутри, от которой захватывало дух и пробивало на слезу, — вспоминает Илья. — Однажды в мужском монастыре зашел в небольшую церковь с очень высоким шатровым куполом. Меня сопровождал монах. Спрашиваю его: «Не обваливается штукатурка при пении из-за сильной акустики?» А он как запоет! Потом улыбнулся и говорит: «Как видишь, все в порядке, не переживай!»
Так работа фотографом на законсервированных и восстанавливаемых храмах позволила нижегородскому студенту сделать открытия в истории нашего края — и в своей душе.
Светлана Медведева. Фото: Дмитрия Соколова, Андрея Ерастова, Ильи Котова
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.