Завершаются подготовительные седмицы, и вновь, ведомые Матерью Церковью, мы приблизились к вратам спасительного поста. „Но, прежде чем войти в духовный чертог покаяния, ― пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), ― мы должны соблюсти необходимое условие. „Если не будете прощать людям согрешения их, ― возвещает нынешнее Евангельское чтение, ― то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших“ (Мф 6:14–15). Услышьте Слово Божие, услышьте завет Божий, ― и отпустите, простите ближним согрешения их пред вами“.
Последнее воскресенье перед началом Великого поста — Неделя сыропустная, воспоминание Адамова изгнания, Прощеное воскресенье. В этот день после вечернего богослужения в храмах совершается особый чин прощения, когда священнослужители и прихожане взаимно испрашивают друг у друга прощение, чтобы вступить в Великий пост с чистой душой, примирившись со всеми ближними.
В Евангелии от Матфея Господь говорит нам: „Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой“ (Мф 5: 23–24). Прощеным воскресеньем заканчивается сырная седмица (масленица). Поэтому Прощеное воскресенье еще называется — сыропустом, то есть этот день — последний, когда перед Великим постом употребляют молочную пищу. В церковном Уставе она так и называется — сыр.
Чин прощения появился в монастырской жизни египетских монахов. Перед наступлением Великого поста, чтобы усилить подвиг молитвы и подготовиться к светлому празднику Пасхи, монахи расходились по одному в пустыню на все сорок дней поста. Некоторые из них уже не возвращались обратно: кто-то бывал растерзан дикими зверями, другие погибали в безжизненной пустыне. Потому, расходясь, чтобы встретиться только на Пасху, монахи просили друг у друга прощения за все вольные или невольные обиды, как перед смертью. И, конечно, сами от души прощали всех. Каждый понимал, что их встреча в преддверии Великого поста может оказаться последней. Для того и существовал чин прощения, чтобы быть примиренным и прощенным со всеми и, благодаря этому, с Самим Богом. С течением времени эта традиция перешла в богослужение всей Церкви.
Прощение и примирение
„Прощеное воскресенье — это день проверки нашей духовной зрелости, — напоминает нам архимандрит Иоанн (Крестьянкин), — день нашей строгой самопроверки: способны ли мы следовать за Христом, выполняя все Его повеления? Многие из нас из собственного жизненного опыта хорошо знают, что простить гораздо легче, чем самому испросить прощение у того, кого чем-либо обидел. Тут гордость наша мешает нам признать себя виновным. Но прежде чем испрашивать прощение друг у друга, мы должны просить прощения у Господа за то, что платили Ему черствой неблагодарностью и за Его Голгофские страдания, и за Его крестную смерть, которые Он перенес ради искупления наших грехов. За то, что так мало у нас любви к Нему“.
Что значит простить? Простить по-настоящему… Очень часто мы вполне готовы простить человека, но только с тем условием, чтобы он исчез из нашей жизни: „Я тебя прощаю, но больше на глаза мне не попадайся!“ Примерно так. Но это не есть истинное христианское прощение. О том, каким оно должно быть, учит преподобный Силуан Афонский. Во-первых, нужно испытывать подлинную нелицемерную любовь к прощенному нами человеку, то есть радоваться, видя его, искренне желать сделать ему что-нибудь доброе, даже если он не поступает так же в отношении нас. Во-вторых, говорит преподобный Силуан, „даже претерпевая от него поношение и бесчестие, не уменьшать к нему любви“.
Простить — это значит согласиться на крест, согласиться понести тяготы другого человека, по слову апостольскому: „Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов“ (Гал 6: 2).
Митрополит Антоний Сурожский тонко поясняет, как это совершается: „Прощение наступает в момент, когда мы говорим друг другу: Я знаю, как ты хрупок, как глубоко ты ранишь меня, и потому, что я ранен, потому, что я жертва — иногда виновная, а иногда безвинная — я могу, из глубины боли и страдания, стыда, а подчас и отчаяния, повернуться к Богу и сказать: Господи, прости! Он не знает, что делает! Если бы только он знал, как ранят его слова, сколько разрушения он вносит в мою жизнь, он не сделал бы этого. Но он слеп, он не созрел, он хрупок; и я принимаю его, я понесу его, как добрый пастырь несет погибшую овцу; потому что все мы — погибшие овцы стада Христова. Или же я понесу его, как Христос нес крест: до смерти включительно, до любви распятой, когда нам дана вся власть простить, потому что мы согласились простить все, что бы с нами ни сделали“.
Изгнание
Вводя своих чад в поприще святого поста, Матерь Церковь в течение подготовительных седмиц приводит нам на память различные священные воспоминания.
Так, сегодня мы вспоминаем трагедию, произошедшую на самой заре человеческой истории, — изгнание Адама из рая. Земля, юдоль печали и плача, приняла изгнанника, чтобы, по заповеди Божией, израстить преступнику терния и волчцы. Осужденные прародители пришли сюда, чтобы в поте лица своего снедать хлеб свой, чтобы в боли, слезах и печали рождать и вскармливать детей своих, чтобы пожать все горькие плоды своего преслушания Отцу Небесному. Плакал Адам по изгнании своем, сев „прямо рая“, плакал, вспоминая, кем он был, и чем обладал, и Кого лишился. В службе этого дня часто повторяются покаянные слова Адама: „Милостиве, помилуй мя падшаго!“
„И по Адаме первом, — пишет отец Иоанн (Крестьянкин), — все человечество по сей день плачет и воздыхает о неуловимом теперь призраке счастья. Мы — изгнанники. Рай далеко, и чем дальше живет человечество от времени падения, тем туманнее в нем становится прекрасный образ рая, тем глубже боль и страдание человечества и тем больше стирается образ и подобие Божие в душе человека. И погиб бы мир давно, если бы не Второй Адам — Христос, вновь отверзший заключенный рай и давший человеку возможность в него вернуться“, — напоминает отец Иоанн (Крестьянкин).
Путь к Богу
Великой и светлой пасхальной радости предшествует Великий пост. Этим Церковь нас учит, что все, потерянное человечеством из-за грехопадения, найти, обрести, вернуть можно лишь покаянием, подвигом и трудами великого воздержания.
Испросив прощения и простив всех, примирившись в душе с Богом и с ближними о Господе, для того, чтобы пост для всех нас был истинным и духовным, необходимо соблюсти еще одно важное условие: освободить дух свой от главенства плоти и материи. Об этом говорит Сам Господь в Евангелии от Матфея: „…собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше“ (Мф 6: 20–21).
Итак, ныне мы стоим пред вратами Святого поста, который есть путь. Мы начинаем свой путь туда, где сокровище наше и сердце наше. Начало этого пути — наше нынешнее покаяние и примирение, смиренная готовность взять крест свой и следовать за Христом.
Выйдя из храма после чина прощения, мы обнаружим на улице сгустившуюся, почти ночную тьму. Но с рассветом следующего дня мы почувствуем, что вокруг нас и в нас что-то изменилось. С нами произойдет нечто, что наложит на все печать особой сосредоточенности и внимания. Это настанет святой Великий пост. И мы от призыва к покаянию должны уже будем перейти к самим покаянным трудам, к деятельному покаянию.
Начинается Великий пост…
Дмитрий Романов
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской епархии обязательна.