Праздник колокольного звона прошел в начале сентября в главном городе Воскресенского благочиния Нижегородской епархии. XIII фестиваль «Антониевские перезвоны» собрал около 30 звонарей из разных регионов России на территории храма в честь преподобного Антония Великого. Опытные мастера из Москвы, Владимира, Конакова, Мурома, Суздаля, Кирова, Нижнего Новгорода и Нижегородской области, недавние выпускники Нижегородской школы колокольного искусства и юные воспитанники воскресных школ демонстрировали свое умение на колокольне Антониевского храма и на переносной звоннице в парке Победы.
Фестиваль «Антониевские перезвоны», по словам руководителя нижегородской школы звонарей Алексея Кофанова, самый старый и масштабный в Нижегородской епархии. Существует все 15 лет, что и Антониевский храм. Звонари в России о нем знают и стараются на него приехать каждый год. И какие звонари!
Без мишуры и пафоса
Василий Ганченко, певчий и звонарь в Успенской церкви города Мурома, несмотря на свой молодой возраст, входит в двадцатку лучших российских звонарей. Как-то само, говорит он, получилось оказаться на колокольне. Его отец — протоиерей Алексий Ганченко — настоятель Успенского храма. В 2010 году он предложил Василию позвонить. И получилось, что немудрено. В детстве Василий жил рядом с монастырями — слышал монастырские звоны. К тому же музыкальность у Ганченко в крови. Дедушка и бабушка Василия — заслуженные педагоги музыкального образования, мама руководит хором храма, папа окончил музыкальную школу по классу скрипки. Василий пошел по их стопам — с отличием окончил музыкальное отделение Муромского педагогического колледжа.
Но музыкальным можно быть сколь угодно. Стать же звонарем, по мнению Василия, не будучи воцерковленным, невозможно.
В звоне важна аскетичность, а не «мишура», ведь это призыв в храм. В его звоне, действительно, не услышишь кружевных переплетений, но… послушаешь и вздохнешь облегченно. И перекрестишься.
— Традиция звонов в Муроме возрождается с нуля, — рассказывает Василий Ганченко. — Ни записей, ни старых носителей нет. По старинным фотографиям храмов сложно даже понять, какой набор колоколов был на звоннице. В Троицком женском монастыре, где покоятся мощи благоверных князя Петра и княгини Февронии, Муромских чудотворцев, существовала своя традиция звона. Но там установили электронный звонарь — традиция затерялась. Мы иногда звоним попевки этой обители, пытаемся сохранять их традицию.
Ежегодно с батюшкой он отправляется в Рязань, на место упокоения своего небесного покровителя — святителя Василия, епископа Рязанского и Муромского.
— Мне запал в душу звон Успенского собора Рязани, — признается муромчанин. — Там очень большая колокольня. Я интерпретирую этот звон на своей колокольне. И рождается собственная маленькая традиция.
Молитва и труд
С тем, что звонарь должен быть воцерковленным, а не случайным на колокольне человеком, соглашается Елена Пичугина, звонарь храма в честь преподобного Антония Великого в главном городе Воскресенского благочиния Нижегородской епархии.
— Желательно, чтобы звонарь пребывал на службе, на которую призывает верующих, а не «прибежал — позвонил — убежал», — считает Елена. — Это призвание. Звонарь должен знать ход службы и церковные праздники. Звоны отражают праздники. И звонить нужно тогда, когда нужно. Музыкальное образование — большое подспорье, но оно необязательно. И еще это труд. Чем чаще звонишь, тем лучше техника и слух. И должно быть чувство ритма.
Сама Елена 10 лет назад после солидного опыта работы в системе образования пошла на местные курсы звонарей. Затем желание усовершенствовать мастерство привело ее в школу колокольного искусства при Свято-Даниловом монастыре в Москве. Попасть туда трудно — желающие едут не только со всей России, но и из других государств. Требования строгие. Обучение длится три месяца. Но Елене разрешили пройти его всего за 10 дней.
— Меня интересовали именно старинные звоны, которым по 200, 300, 400 лет: ростовские, псково-печерский, Новодевичьего монастыря, — говорит Елена. — Отрабатывала их я уже здесь.
Некоторое время назад Елена окончила еще и курсы золотного шитья при архиерейском подворье в честь святых Кирилла и Мефодия в Нижнем Новгороде. Вышивает иконы, покровцы, воздухи, епитрахили, поручи, пасхальные яйца. Кропотливая работа, тонкая. На каждую уходит не меньше полугода. Но с желанием, молитвой и чувством ответственности Елене это под силу.
Полгода в коме
Слушая звон, которому два века, в мыслях не допустишь, что звонит полковник запаса, ветеран боевых действий, награжденный многочисленными государственными наградами. За время своей воинской службы Дмитрий Рожков два года провел по госпиталям, из них полгода в коме. Свою первую контузию и осколки в спину он получил будучи срочником в Чечне. Вернувшись домой, первым делом попросил бабушку отвести его в храм креститься. За его плечами операции в горячих точках, о которых он воздерживается говорить.
Дмитрий — потомственный казак. Его прабабушка по отцовской линии — урожденная княжна Васильчикова, единственная из рода оставшаяся в России после революции. В молодости она сбежала с любимым человеком, который впоследствии стал красным офицером, генералом, командующим бронетанковыми войсками. В 1937 году обоих репрессировали. Прадеда Дмитрия расстреляли в Соликамске. А прабабушка выжила. В годы Великой Отечественной войны она работала на заводе в Кирове. Деды в это время воевали. Сын прабабушки дослужился до генерала, командовал округом ракетных войск стратегического назначения.
Сейчас Дмитрий обучает ребят, которые занимаются у него в казачьем клубе и звонит в храме в честь Пророка Божия Илии села Селихова Канаковского района Тверской области. Традиция звона не прерывалась в этом храме даже в годы гонений на Церковь. Храм не закрывался ни на один день, хотя во времена ежовщины два настоятеля были расстреляны. В 2001 году одного из них, протоиерея Арсения Троицкого, причислили к лику святых новомучеников и исповедников Российских.
— Благодаря таким людям был сохранен и сам храм, и службы в нем, — продолжает Дмитрий. — На колокольне селиховского храма меня учил Валерий ДавидÓвич, которого обучал звонарь царских времен и который поднялся на колокольню
в 1960-е годы. Сейчас моему учителю почти 70 лет, он полностью потерял слух из-за травмы, но продолжает звонить!
С дипломом философа
Что там видно с колокольни?
Видно лодки на реке.
По Кремлевке ходят кони
И туристы налегке…
Что там видно с колокольни?
Дождь, а выше — Бог с тобой! —
Виден город на ладони,
Соколиный, голубой…
Что там видно с колокольни?
Только небо без краев,
Тихий свет, и ветер вольный…
И любовь.
Мария Теплякова — автор нескольких поэтических сборников, член Союза писателей России. Ее стихи переведены на английский и польский языки, некоторые стали песнями. За ее плечами философское отделение исторического факультета Калининградского государственного университета имени И. Канта. Но по духу она музыкант и звонарь. Ее отец — известный гитарист и композитор, мама — пианистка. Музыка, по словам Марии, с детства вокруг и внутри нее. Экспериментировала с гуслями, колесной лирой, которую родители специально заказали у мастера. И то, и другое оставила в пользу гитары.
Но главное для Марии — храм. В 17 лет она сама пришла петь в только что открывшийся в конце 1990-х храм в Калининграде. Сейчас регент и звонарь в суздальском Успенском храме на Княжьем дворе.
Звонарей в Суздале, по словам Маши, всего несколько. Но ей повезло: она училась у известного мастера Валерия Гаранина, в течение года брала индивидуальные уроки. Сама попросилась к нему в ученицы. Не сразу, но все же взял.
— Школа — это всегда конкретный мастер. Валерий Михайлович — мастер. Он всегда говорит: «С любовью!» Вот мы с любовью и звоним, — улыбается Мария.
Затем к этой школе добавилась московская школа звонарей Ильи Дроздихина. Но мягкость, переливчатость Суздальской школы в ее звонах не спутаешь ни с чем.
Светлана Медведева
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.